Геннадий Болтунов - Да будет светлою печаль. Любовная лирика

Сегодня все в нарядах ослепительных,
но выглядят-то классно в день любой!
И это, к сожалению, губительно
для мужиков.
Болезнь зовут – Любовь!

Прививки нет от этакой напасти,
Но мы готовы вновь переболеть.
Смеёмся и желаем дамам – Счастья!
Врут, что от счастья можно умереть.

Шлагбаум-снег
всем перекрыл движение,
в тетрадный лист разъезд разлиновал.
Сплошной стеной, до головокружения
метельный встречный люд короновал.

В порывах ветра по диагонали
скользил, кружил и падал наугад.
Не зная, что попались, мы попали
под этот непутёвый снегопад.

…Он шёл недолго, кончился внезапно,
оставив волглый яблоневый запах.

Ещё вчера была округа рыжая,
сегодня – всё белым-бело вокруг.
Пожалуй, что пора идти за лыжами,
без них и не добраться до подруг.
Они-то, нынче, обитают в городе,
а не в селе, где мама родила.
Я скоро доберусь, об этом спора нет,
найти бы только лыжи
и крыла.

Поднебесье океаном, —
нет ни берега, ни дна,
волны катятся с туманом,
лижет мокрый снег волна.
Первоцвет-подснежник сонно,
пробудившийся едва,
смотрит из сырых пелёнок,
а в глазёнках синева.

Солнце лайнером слепящим
устремилось в небосвод,
за собою тучки тащит,
словно неводом ведёт,
прицепив к нему блесну,
чтобы вытянуть
Весну.

На одном пути, в аптеку,
словно на дороге в рай,
школьный друг, через полвека,
повстречался невзначай.
Словно и не расставались,
даже радости не скрыть,
но, куда слова девались, —
не о чем поговорить.

Вспоминали,
жив кто, помер,
кто, как в сумерки, исчез,
горевали, – всех не вспомнишь
в предвкушении небес.

Недосказанность сквозила,
выпирала будто ложь,
ведь внутри такое жило,
что всей жизнью не сотрёшь.
Что теперь об этом. Знать бы
средство от любви невзгод…
Что не зажило до свадьбы, —
при разводе заживёт.

Луна висела в стороне,
транслировала песню грусти.
Вдруг неуютно стало мне
торчать в оконном захолустье.

Быльё под окнами росло.
Дождаться б нового покоса.
Да вот дожди смотрели косо.
Жить в одиночку тяжело.

Вдруг вольный ветер
ввысь погнал
охапки листьев разноцветных,
и за собой народ позвал
в ночную даль,
где будет бал
и звёзды
в туфельках балетных.

Возвращение на круги,
«круги вечные своя»,
через лес, поля, да вьюги
по границам бытия.
Мимо женщины манящей,
мимо… Взгляд не потерять.
Еду к маме повторять
весело и леденяще.

Повторять, не ждать прощенья
за скитания свои.
На орбитах возвращенья
слишком плотные слои.

Возвращаемся, сгорая,
излучая звёздный свет.
Сами, в сущности, не зная,
долго ли ещё до края.

Или края вовсе нет?

Первые числа августа,
а паутина спешно
на долгих кустах развешана —
нежданная взгляду сеть.
В неё попадёшь и сломлен ты,
без ветки бродя надломленной.
Вот с веткой, спасёшься запросто,
если поднатореть.

Так что ж будет с бабьим летом?
Вопрос к паучкам в надежде, —
запутаются в ответе, нити пустив в полёт,
когда попадёт в их тенета,
бодренький, но невежа.
Ты помнишь?
Ты в помощь, ветер,
который не устаёт.

Начальные дни листопада
для сбора грибов хороши!
Казалось бы, что ещё надо,
что надо ещё для души?

Где высь, копошится синица,
под ноги грибов чехарда.
Уже ни к чему торопиться, —
да и торопиться куда?

Маслята под ёлки гурьбою,
лисички на взгорок в поход.
А вот на душе нет покоя.
Чего же ей недостаёт?

И вдруг понимаю, в чём дело, —
простою причина была. —
Ни разу не прозвенело
ликующего:
Нашла!

Самому себе давать советы —
сложности не вижу никакой.
Словно жест сопровождать рукой
или мять меж пальцев сигарету.
Лишь одна в советах есть беда —
следую за ними не всегда.