Ноэми Норд - DjVu. Свержение. Территория Зомби. Империя целаканта. Прогулки по сковородке

Сфера воздействия подчиняется закону: пиэрквадратделеноенадва.

Вероятность победы оппозиции можно рассчитать так:

1. Площадь охвата ее влияния:
в основном Москва и крупные мегаполисы,
которые воспитали интернет-хомячков.

2. Энергетика каждого восстания: эмцквадратделеноенадва .

3. Не надо забывать,
что заметной составляющей солнечной активности
может стать электронная информация.
Грызуны, облученные мобильниками и маршрутизаторами,
получив добавочный импульс энергетики,
100500 попрутся на болотные и сенатские.

И тогда начнется веселуха!
Спросишь хомячка,
висящего в воздухе на заломленных лапках:
– Ты чё, паря, делаешь?
– Ты чё, власть не любишь?
– Или ты поправки не уважаешь?
– А может, тебе понюхать это?
Хомячок, булькая мокрыми ножками,
ответит:
– Умру за интернет!
Очкарику сунь пару тычков под кадык —
и готово. Он не боксер.
А по правде говоря,
каждый цербер ждет революцию.
Хотя бы для того, чтобы – дождь орденов,
Аляска- наша
и кабинет – вооооо!

Сотни раз зарекалась:
горит в мозгу в висках,
под пальцами на клавиатуре —
подожди, не смей отправлять в тираж —
не время амбразуре.

До утра подержи, остепенись, востребуй,
выдержка – это жизнь, а не ода бреду.
Но сжимаются кулаки:
– Наши в автозаках!
Молодые, нежнейшие дураки
поперлись под пули на хуй.

Выдержка? Да сдохни, ты, полиглот,
смерть пацанам подгребает последний дзот.
Так и будут упрямиться, родителей – нах.
По кому стрельба?
По тем, кто в истерике:" Ах!».

Стерли, вычеркнули, удалили,
заполнили место чужой игрой,
растоптали, плюнули, на кусочки разделили:
– Если не заткнется – ваще бензопилой.

И восторг танцующих чурок среди дыма,
главная преамбула смерти – кляпом в рот.
Жгут процессор: чистка схем необходима
жести, кричащей: «Модератор врет!»

Стираются невидимым приказом
слова, посты, надежды и мечты,
еще мгновенье – будешь стерт и ты,
замеченный тупым надменным глазом.

Изгнанники российских сайтов
готовят список темных лиц,
модеров, сук убитых байтов
и без купальников девиц.

Они, ханжи, владеть не вправе
всей преисподней гигабат,
готовят список сей к расправе:
– Свободе, Равенству – виват!

Не ной, красавица, при мне
ты песни Ханжии лукавой, —
погрязнем в коксе и вине —
мы не рабы – в том наше право.

Детям детей – жить в постромках?
А вот не хочется! Не надо!
Тащи вакханку на руках
в кусты, где рядом эстакада.

Ебббби ее ты на виду
у всей планеты громогласно,
не заклеймит ее пизззззззду
сей модератор, что «Опасно!»

Пишется не из висков —
из кончиков пальцев,
они стерты до нервов когтей,
до пульпы тоски.
Не под ритмы витии танец альфа самца,
над безумным рыданьем отца.
Крылья сгорели,
но ангелы не улетели,
не вспорхнули над тяжбой маньяка,
дразня его: дядя-макака.
Не человечье
сжимает гашетку предплечье.
Куй, Мастер, доспехи,
крась яростной кровью мЕхи.

Я не верю в суть хиромантии,
в бесконечные линии жизни,
я не верю в линии дальние
их прервет гвоздь любой.
О, брызни,
влага, алая кровь, ломая,
судьбы, данные небесами!
Говорят, Христос провоцировал
палачей своими речами.
Сам поэт виноват, что слово
удержать в голове не может.
Сам поэт виноват, что снова
все равно его кто-то заложит.

Клевещет и шепчет по сайтам, браня,
в охотничьей гонке вскачь,
за то, что когда-то прочь прогнала,
за то, что знаю: стукач.

Сыну шлет письма, влезает в нутро
доверчивого подростка,
гадкий урод – помню его,
смутно, мерзко, несносно.

Коростами целит прыщавый баран,
в архивах снует пятерня.
Секретный отдел, оборонный госплан,
невыездный статус, гебня.