Сергей Степанов-Прошельцев - Слышишь эту музыку? Стихи не на каждый день

«Но страна эта все же есть!
Там давно уж вовсю весна.
Посмотри и себя не мучь:
высылает тебе она
письма в синих конвертах туч».

* * *
Никого она не спросит,
отчего такая просинь, —
с шумом в окна залетает
птица-осень, птица-осень —
золотая-золотая.

По руинам коммунизма
бродит ветер, словно призрак,
там, где надо и не надо.
Это – признак, это – признак
листопада, листопада.

Он планирует на крышу,
словно пёс дворовый, рыщет,
невесомой тая тенью.
Только слышу, только слышу
шелестенье, шелестенье.

В нем какое-то рыданье,
словно нет мне оправданья
в том, что я незрел и ветрен….
Час прощанья, час прощанья,
с чем-то близким, с чем-то светлым.

* * *
Как бы мне снова там оказаться,
как бы спланировать с высоты
туда, где белою пеной акаций
вскипают, как молоко, сады?

В городе этом плоские крыши,
речка впадает в узкий залив.
Как фитилёчек огненно-рыжий,
вьется по небу пламя зари.

Как бы мне снова с той повидаться,
с кем никогда не делил жильё?
Сколько тогда ей было? Семнадцать?
Столько же дочери старшей её.

Пододеяльник молча утюжит
и у окна смотрит пристально вдаль.
Только в глазах её – синяя стужа,
только в глазах её – вьюжный февраль.

* * *
Из другого времени этот хрусткий иней.
Четкость геометрии черно-белых линий.
Бал бескрайней полночи. Снега пелерина.
Лист последний кружится, словно балерина.
Ветер юго-западный дует, негодуя…
Слышишь эту музыку, музыку ночную?
Слышишь, эта музыка овдовевшей птицей
зимовать оставшейся в дверь твою стучится
и глядит, бездомная, сквозь седую заметь
белыми, безумными
лунными глазами?

* * *
Вчера еще вьюга шумела,
а нынче капель во дворе…
Какое напрасное дело —
писать о зиме в декабре!

Пусть стилем владеешь ты ловко,
не лезешь за словом в карман,
прекрасна твоя зарисовка,
но это отнюдь не роман.

Сюжетная схема зависла,
ты лучше пока не спеши
Не видишь глубинного смысла?
Включай тогда трепет души.

И ты угадаешь по звуку,
где правда таится, где ложь,
во всём, если радость и муку
свои и чужие поймёшь.

* * *
Цвет осыпался с липы,
душным ветром обдав…
Где найти тебя, либо
не найти никогда?

Неужели отринешь?
Я ведь не изменял.
Ты меняешь свой имидж
и свои имена.

Ты не требуешь денег,
да и дело не в том.
Кто же ты, в самом деле?
Может, просто фантом?

Слово «нет» не согреет.
И года – как века…
Ты прости, что не время
нашей встрече пока.

Может быть, уже поздно?
Мы живём невпопад,
не надеясь, как звёзды,
что и к ним прилетят.

* * *
Буянит мокрая метель,
заносит свежие следы…
И – только память, только тень.
И только горький знак беды.

Забудь! Прошу: не оплошай!
Рискуешь маятой ночей.
Ведь эта память – как лишай,
её не вывести ничем.

…Тогда еще сильней мело —
не видно в двух шагах вокруг.
Метель царапала стекло —
она была наш враг и друг.

И было холодно в дому.
Топилась печь, но пол был сыр.
И ты молчала – потому,
что счастья выразить нет сил.

Забудь! Ты тихо так уйдешь,
лучом по самой кромке льда,
и я опять поверю в ложь,
и в этом – вся моя беда.

Не надо в небе журавля.
Где ложь, где правда, мы поймем.
Не надо только растравлять
воспоминаний о былом.

Не надо после и теперь —
такой вот вышел заворот:
ведь прошлое – всего лишь тень,
оно шмыгнуло за порог.

И как ты это ни толкуй,
забудется тот старый дом,
как твой холодный поцелуй,
что на губах застынет льдом.

* * *
Меня оберегая и жертвуя собой,
ты хочешь, чтоб другая была моей судьбой?
Ну, что ж, я буду с нею в дни счастья и беды,
и, если заболею, она подаст воды.

Но дай мне, Боже, силы, чтоб я когда-то смог
сказать тебе спасибо
за тот воды глоток.

* * *
Видно, в отпуске лесорубы —
оттого осмелели лоси.
Это – лето пошло на убыль,
это значит – приходит осень.

И природа вновь засыпает,
неуютно, тоскливо, пусто,
и следы твои засыпает
золотисто-прощальным хрустом.