Сергей Степанов-Прошельцев - Война… Как много в этом звуке!

© Сергей Степанов-Прошельцев, 2019

ISBN 978-5-0050-2330-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВОЙНА… КАК МНОГО В ЭТОМ ЗВУКЕ!

Война всегда была средством для внешнего и косвенным средством для внутреннего объединения человечества. Разум запрещает бросать это оружие, пока оно нужно, но совесть обязывает стараться, чтобы оно было оружием.

Владимир Соловьёв

— Резко выросли цены на продукты, разбалансирован рынок, инфляция набирает темпы…

Конечно же, шесть с лишним веков назад так не изъяснялись, но смысл сказанного на боярском совете Нижнего Новгорода был именно таким. Смутное было время, во многом напоминающее нашу действительность. Впрочем, давным-давно замечено: история повторяется, а чтобы прогнозировать будущее, надо чаще заглядывать в прошлое.

Итак, круг первый (хотя первый ли?). Может быть, он даст ответ на вопрос, что нас ожидает?

Законы рынка сильней мечей

Если посмотреть на карты того времени, то сразу становится понятным: единого Русского государства, по сути дела, не существовало. Мелкие и крупные феодальные княжества воевали друг с другом, запрещали вывозить со своих территорий изделия ремесленников, продукты питания. Разладилась торговля, приуныли коробейники.

Княжества вынуждены были платить непомерную дань Золотой Орде – монголо-татарское иго окончательно ещё не было свергнуто, хотя многие историки сегодня утверждают, что никакого ига на Руси не было. Дескать, инициатором дани был благоверный князь Александр Невский — ему якобы требовался надежный союзник в борьбе против Литвы и немецких рыцарей. Он даже подружился с сыном Батыя Сартаком, и этим обеспечил Новгороду Великому и другим русским городам защиту на долгие годы. Русские же князья в это время враждовали между собой — власть и земли поделить не могли, а на подмогу звали татар и платили им за это.

Увы, версия не выдерживает критики. Есть много документальных свидетельств, что иго всё-таки было. Сборщики ясака забирали у людей последнее – совсем как современные судебные приставы, для которых выселить человека из квартиры – совершенно обычное дело.

А тут ещё разразилась катастрофа, по своим масштабам сопоставимая с Чернобыльской. По России, опустошая все на своем пути, прокатилась страшная эпидемия моровой язвы — бубонной чумы. Люди боялись пить воду из рек. Пожары смели с лица земли целые города.

Зараза переходила от одного дома к другому. Дома умерших от чумы сжигали вместе с надворными постройками. Но и это не помогало. Число тех, жизни которых забрала моровая язва, исчислялось тысячами.

Вот тут-то, как и сегодня, взлетели цены на всё. Прежде всего — на хлеб, который крестьяне боялись привозить в города. Возмущенные нижегородцы избивали в кровь спекулянтов, прошу прощения, предпринимателей, но цены не опускались. Не смог обуздать их и княжеский ОМОН, наводивший порядок на торжище. Законы рынка оказались сильнее мечей и копий. Правда, тогда лицемерия у властей предержащих было поменьше. Они не мотивировали повышение цен на предметы первой необходимости ростом мировых цен, санкциями и всеобщим кризисом.

Власть — как мёд…

Когда заразился чумой и умер князь нижегородский князь Андрей Константинович, город прибрал к рукам его младший брат Борис. И начал он, как его тёзка, покойный Борис Николаевич Ельцин, как и Владимир Путин, менять воевод, стало быть, губернаторов, отдалять бояр, зажиревших у кормила власти, олигархов, как, например, Ходорковского, короче, рубить с плеча.

Не понравилось это бывшим функционерам, ох как не понравилось! Нехорошее это ощущение, когда из-под тебя номенклатурное кресло выдергивают. И написали они челобитную ещё одному брату Бориса, Дмитрию. Дескать, надо партийный съезд созвать, то бишь, боярский совет, осудить отступника.

Дмитрий пожаловался великому князю московскому — Дмитрию Донскому. Тот послал в Нижний Новгород… Нет, не нового губернатора а, а игумена Троицкого монастыря Сергия Радонежского, который прославился тем, что благословил Дмитрия Донского на борьбу с татарами. К его мнению прислушивались все, даже митрополит Алексий, но только не князь нижегородский. Упрямым был, гнул свою линию.