Анатолий Бергер: Времён крутая соль [сборник]

Событье варварских времён:

Набег, сраженье, одиночки

Спаслись… Ни судеб, ни имён,

Хронист не написал ни строчки.

Беспамятна и жизнь, и смерть,

Остались черепки да кости,

Земля и небо, круговерть

Веков на брошенном погосте.

2004

Говорят обо мне по латыни,

Точно холод вдруг душу кольнул.

О, лекарственный дух поликлиник!

Не триклиния праздничный гул.

Напряжённость, боязнь, унынье,

И, быть может, судьбы перелом.

Говорят обо мне по латыни,

Шепчет мёртвый язык о живом.

1964

Что старик? Только голос и тень,

И со страхом предчувствуешь день,

Когда стих Эврипида далёкий

Камнем ляжет на сердце тебе,

Прозвучит приговором судьбе,

И конец. И сбылись все зароки.

Только голос и тень сквозь века.

Древнегреческого старика

Отличить от живущего ныне

Трудно будет в последний тот миг,

Когда в гроб поспешает старик

По своей стариковской причине.

Только голос, и тень, и тоска.

И считай день за днём, как века.

1998

Страшен в дни переучёта

Похоронный магазин.

Словно ждут гробы чего-то,

Отдыхая от кончин.

Словно сгинул в преисподней

Всадник с древнею косой,

И не слышится сегодня

Стон погибели людской,

Ни икоты той последней,

Нет ни крепа на венках,

Плача в комнате соседней,

Простыней на зеркалах,

Ни затепленной иконы,

Старца бородой в псалтырь,

Только в суете казённой

Планы, сметы да цифирь.

Да пощёлкивают счёты:

Три, четыре, два, один…

Страшен в дни переучёта

Похоронный магазин.

1968

Неумолкающей воды

Здесь денно-нощные труды,

И ни конца им, ни начала.

Необозримый небосвод

На землю упадёт вот-вот,

И что тогда? Пиши пропало…

Все страхи сбудутся и сны,

И только волны, валуны

Запомнят что-то напоследок.

Тысячелетия назад

Так было, и на древний лад

Повествовал об этом предок.

2004

Шуми, Гомер, волной залива

Свои гекзаметры считай,

Покуда облака лениво

Заходят за небесный край.

Морские медленные байки

Рассказывай из века в век,

Пока цитируют их чайки

И забывает человек…

2003

Валун, похожий на дельфина,

Как бы плывёт темно и длинно,

С него ныряет детвора,

Смех, крики с самого утра —

Сюжет для вазы эрмитажной,

Краснофигурной, звонкой, влажной,

Где в древнегреческой красе

Мелькают персонажи все,

Где скачут по морской дороге

Дельфины, мальчики и боги,

Знай, скачут в наши времена

Нырять день целый с валуна.

1995

Как извивалась Пасифая

В древесном сладостном плену,

И тяжело дыша, вставая,

— Му, — бормотала, — Ну и ну.

2010

В грядущую годину гнева

Плеснёт Медведица ковшом,

А мы с тобой — Адам и Ева —

В раю гуляем голышом.

Стыда не ведая земного,

Дивимся Божьей красоте,

А змей ползёт — и нам ни слова,

Решив, видать, что мы — не те.

2011

С утра рисует Посейдон

Свой древнегреческий автограф

И что-то шепчет, шепчет он

Безумолку, но плох фонограф

Полузабытых тех времён,

И мне не разгадать имён

Ни сказочных и ни реальных

В шуршаньи волн исповедальных.

2001

«Так эллины въезжали в Трою

В утробе грубого коня».

Пошла жестокая резня,

Эней с Анхизом за спиною

Бежал, судьбой своей гоним.

В дали веков маячил Рим,

И дивная строка Марона

Над ним, как царская корона,

Сверкала вспышками огня

И золотых лучей игрою…

«Так эллины въезжали в Трою

В утробе грубого коня».

1994

В повествовании Помпея Трога

Остановила странная строка,

Чеканной, твёрдою латынью строгой

Проговорившаяся, что войска

Афинян под водительством отважным

Софокла — автора трагедий, чья

Известна мощь,

не пеньем строф протяжным

Бой выиграли, а силою меча.