Владимир Минеев - Чертополох

Что молодежжь? Вот мы…

И чёрт бы с нами.
Люблю их смех. Сверкнут глазами!
Так славны… молоды… чудны…

Надвигается что-то
Пока непонятное мне.
Надвигается молча,
Хватая руками за горло.

Не пойму, отчего вновь мне тошно
В чужой стороне,
Да и в нашей родной
Почему-то не очень комфортно.

Дальше будет трудней
Оставаться, как прежде, собою.
Усыхает шагрень,
И друзья покидают порою.

Надо будет решить,
Как достойно пройти диоскурий,
Как суметь не спешить,
Как успеть совершить
И уйти незаметно без дури.

Лоран народу говорит,
Что у народа простатит.

Народ безмолвствует, сопит,
Кумекает, что просто Тит
Нам, мужикам, не повредит.
Ну разве что подхватит СПИД.

Им невдомек, что немощь Тита
Лекарство лучшее от СПИДа.

Меняю синицу с хвостом на жар-птицу,
Так птицелову сказала девица.
В ответ прозвучало: «Меняю девицу
На самую мелкую птаху иль птицу».

Вот так непонятно, зачем, отчего,
Где мера, начало порядка сего???

Вероной правил кондотьер
Ни шатко и ни валко.
Он чернь в порядок приводил
Длиннющей круглой скалкой.

В других краях – там щит и меч
И скипетр с державой.
А здесь, чтоб голову отсечь,
Берёт палач булаву.

За то прозвали Скалигер
Правителя лихого,
Дубиной он давал пример,
Не лез в карман за словом.

Но как-то раз один купец,
Прозванием Марко Поло,
Случайно забредя в дворец,
Был скалкой очарован.

Не вздумав с герцогом болтать,
Сей итальянский гений,
Он тут же скалку в руки хвать
И ну катать пельмени.

А вслед за ним народ честной,
Обсыпанный мукою,
Не знает больше с той поры
Ни лени, ни покою.

Катают равиоли все,
Кто манты, кто хинкали,
А старый герцог Скалигер
Спит на коне из стали.

Спроси, чем держится народ?
Успехом у девчонок,
Победы не добьёшься ты,
Хоть математику учи,
Как все друзья, с пелёнок.

Придёт заштатный гимназист
Со знанием попроще
И всех девчонок уведёт
В кусты, а может, в рощи…

А почему? Ответ простой,
Ведь он читал Майн Рида,
И с Интернетом не знаком,
Прикинулся для вида.

Да… жизнь богаче, чем Facebook,
Толпа о том не знает,
Напишешь этакое вдруг,
А сок внутри играет.

Есть два начала – Инь и Янь.
Инь рвёт свои оковы,
А Яньки няньками сидят,
Чтоб Инь наделать снова.

Всё было б просто, если б грань
Их отделяла строго,
Но в каждой Иньке есть и Янь,
Неправильна, убога.

И платоническу любовь
Яньцы порой лелеют,
И на мускулистых плечах
От страсти нежной млеют.

А в Яньках Инчики сидят
Соблазном прочим Янькам,
Лишь на подружку поглядят,
Попробуй разделяй-ка.

Вот так из стари повелось —
Инь-Янь Янь-Инь смешались.
А может, лучше помелом?
Как думаешь, товарищ?

Ох!.. Трудно возродить…
Но надо обеспечить.
Да чтоб не проглядеть
И всё-ё-ё предусмотреть.
Ну, а затем суметь.
Закрыв глаза, представить.
А чтоб не употеть,
Холодного заправить,
Ну и порядок чтоб
Хоть где-нибудь принять,
Людишек цельну рать
Координировать.

«Скучна как истина, глупа как совершенство»,
На этом бросил он роман писать.
Но, боже мой, какое же блаженство
В сей мир с его игрой условностей вникать,
Почувствовать гармонию, понять,
Желая вновь вернуться, осознать
Недоговорённое.
Вот так и в жизни
Нет ни начала, ни конца.
В обнимку с прошлым мы сидим на тризне,
С грядущим на крестинах первенца.

Опять эти чахлые ёлки
Дрожат от мороза в Коньково.
Зелёные ёлок иголки
Синеют от холода снова.

А мы обожаем морозы,
На лыжах катаемся с горки,
Отставим, сколь ни были горьки,
Замёрзшие сопли и слёзы.