Дмитрий Близнюк - Утро глухонемых. Стихи, верлибры 2018

скорпион слышит в ночи
бархатные шаги каравана за тридевять земель;
так и я слышу – ты входишь в будущее без меня,
теряешься в лабиринтах расступившегося моря,
в сине-зеленых улицах вздыбившихся волн,
и над тобой нависают небоскребы воды,
бурлят гигантскими хрустальными столбами
с вертлявыми рыбами
и сонными затонувшими кораблями.
ты уходишь в перспективу картин Мане,
манишь за собой пальчиком тишины,
а картины накрыты сиреневыми покрывалами лжи.
когда-то мы друг друга любили:
губасто-глазастый сплав из двух сияющих лиц,
изваяния влюбленных расслабленных мышц.

говорят, всё уже когда-то происходило
и мы живем на всем готовом, как дети миллионеров.
нас запускают во время разумных пираний
в спиральный, антистеклянный аквариум
с односторонним импровизирующим течением —
и на изгибе движения можно стукнуться плавником
о прошедшее, о собственное отражение,
встретиться рыбьим взглядом
с серебристым двойником…
смотри, в красивом песке, на дне времени,
белеют обглоданные скелеты верблюдов,
желтеют барханы пустых циферблатов,
неужели наш караван не дошел до цели?

мы расходимся с тобой во времени, как ножницы,
отращиваем лезвия, как волосы.
это созревшая память любви,
это Венеция времени, – и мы разминулись,
нырнули в разные улицы… но я ни о чем не жалею.
так король в утро казни невозмутимо протирает шею
платком, смоченным уксусом и водой, слезами
любовницы (ее бледные руки дрожат,
точно восковые орхидеи или маленькие электродрели).
я слышу твои колебания в паутине времени,
я всегда с тобой – как и ты со мной.
и в то же время – никогда, нигде, не мы, немы.
это квантовая физика человеческих отношений.

это стихотворение переживет меня,
как беспородный щенок хозяина.
мы с тобой снова на «ты».
разорвали сиамских младенцев любви,
мне досталась большая часть печени,
тебе же оба сердечка – ледяной королеве.
скажешь: меньше употребляй хлеба, вина и зрелищ.
да, уже не мускулистый, оплыл жирком,
как лом – свечным воском,
выхожу покурить за угол красного небоскреба,
который построил Местный Вор,
в паузах наблюдательности
выдыхаю струю синего дыма, как кит,
рассматриваю жизнь, очнувшись от слепоты
мелкого дождика, косо моросящего в сознании.
мы в изгнании.
следуем из эдема в таинственное будущее.
но наивно верить, что у нас впереди
много свободного времени:
стога рыхлого сена с прелью и паучками,
серебряными иглами.
и мы найдем их (рукой, щекой),
когда нырнем с балки в пахучий ломкий омут сеновала.
в памяти мерцает
наш вечный огонек детства.
отношения натянуты. ну их – приспусти колки струн,
уже не сыграть нам скандальный блюз,
эротический вальс.
только почему мысль о тебе заходит в мой дом
без спроса,
шуршит песочной женщиной с рюкзаком
и на желтом зернистом лице нет лица —
угадываются лишь горбинка носа, изгибы губ,
и песчинки сыплются на ковер.
подставляю ладони – обжигает горячая дробь.
одергиваю окровавленные крылья.
теперь я утка.

…и наволочка в слезах —
обмочившийся щенок лица
пристыжено машет ресницами.
загустевшим безумием, как ржавой проволокой,
протыкаю седьмые небеса.
слезы сверкают, как стекловата.
отталкиваю тебя,
чтобы лучше рассмотреть.
я дерево, а ты – отросток на моем теле,
слепо огибаешь железные прутья ограды
деревянной бугристой змеей.
так кошка кусает себя за плечо.
так мы ругаемся,
перебегаем трассу, мокрую, черную после дождя,
словно дети или бродячие собаки,
а мимо фурами проносятся жестокие фразы,
давят на клаксон, мощные, злые, рычащие.
пролетают закованные в хитин безумцы
на мотоциклах междометий.
сбивают настроение,
разбиваются – окровавленный пластик.
ух, чуть не убили друг друга словами…
светает…