Владимир Силкин - Царские кудри

Нет, нарывается снова и снова,
Лезет всё время она на рожон.
Так повелось от рожденья Христова,
Так продолжается с древних времён.

Но успокоенность – страшная штука.
Только сомкни на мгновенье уста,
Тут и настигнет безжалостно мука,
Так же поднимут на крест, как Христа.

Последние объятья октября
И первое дыханье снегопада.
Я жизнь прожил, и, кажется, не зря,
Я жизнь прожил, и, кажется, как надо.

Входи, зима, но душу не студи,
Не оставляй своих рубцов на теле.
Я знаю всё, что будет впереди,
Я знаю, чем закончатся метели.

Впереди одни печали,
Но прошедшего не жаль.
То, что было там, в начале,
Не похоже на печаль.

Искры радости упрямо
Пробиваются на свет:
У моей постели мама
Отмечает двадцать лет.

Никакой ещё разлуки,
Никаких ещё потерь.
И отец берёт на руки,
Открывает в школу дверь.

Я один иду по лугу,
Я Отечеству служу,
Прикрываю спину другу,
Данным словом дорожу.

А потом одни потери,
Нет ни мамы, ни отца,
Я один стою у двери,
Слёзы падают с лица.

Свежий ветер дует в спину.
Жизнь торопится, идёт.
И страна погоны сыну,
Как и мне, уже даёт.

Но врастает в руку ручка,
Не даёт скучать строка.
И кому-то глазки внучка
Строит нехотя пока.

Впереди одни печали.
Или радость свысока?
И не сплю, не сплю ночами,
И считаю облака.

Давай поднимем паруса
Над нашей творческою лодкой,
Безукоризненной походкой
Уйдём в бумажные леса.

Потом вернёмся на коне
Из бухт, разбросанных по миру,
Предъявим всем такую лиру,
Что не представить и во сне!

Благодарные певчие птицы
Чистят пёрышки возле окна.
Даже мысленно не возвратиться
Не даёт им попытки весна.

Прилетели, с природой не спорят.
Вон какое сияние глаз!
Хорошо, вероятно, за морем,
Только дома-то лучше в сто раз.

Заливаются певчие птицы
И укромные гнёздышки вьют,
И беды ни за что не случится,
Пока птицы на свете поют.

До белых туманов снега и ручьи,
До белых туманов черёмух кипенье,
До белых туманов с тобой мы ничьи.
До белых туманов набраться б терпенья.

Они поплывут, упиваясь зарёй,
Они поплывут даже против теченья,
Они поплывут, утопая порой.
Куда поплывут? Не имеет значенья!

До белых туманов каких-то сто дней,
До белых туманов прожить бы без боли.
До белых туманов, рыбачьих огней,
До белых туманов, сгорающих в поле.

Приблудный дождь окончится нескоро,
Но он пройдёт, и глянут свысока
Украсившие мой неспящий город
Плывущие без дела облака.

Ах, сколько птиц, поющих за дождями,
Готовы снова в длительный полёт!
Они не знают, что там будет с нами,
Но верят: им как людям повезёт.

Летят касатки вдаль через Карпаты,
И путь находят в нужный край они.
И жизнь проходит, никакой оплаты
Не требуя за прожитые дни.

Мне приятно на балконе —
Сел себе и как в вагоне.

Смотришь, что там пред тобой,
Кто там ходит хвост трубой.
Незаметненько расчёской
Управляется с причёской,
Взбитой свежим ветерком,
И дымит себе «Дымком».

Вот и выбежала та,
По которой маета.
Вмиг она с букетиком.
Такая арифметика.

Или вот ещё, к примеру,
Дама с милым экстерьером.
Так в собаку влюблена,
Чуть не тявкает она.
Сюсюкает, ласкается,
Сама за ней таскается.

А вот и грузчик прикатил
На синей иномарке.
Он где-то в Африке гостил
На западные марки.
Его загар коричневат.
Живёт… А что он, виноват?

А вот товарищ генерал
В уазике положенном
К подъезду чинно прошагал
Со сливочным мороженым.
Сейчас порадует жену,
За телевизор – и ко сну.

Мне приятно на балконе —
Все глядят, никто не сгонит.