Соня Рыбкина - Огонь моей души – слова

Я вспоминаю душный класс,
Букет ромашек в пыльной вазе;
Как с каждым жестом, с каждой фразой
Я все сильней влюблялась в Вас.
И шелест тоненьких тетрадок,
И гул десятка голосов:
Вы были – мой. Вы были – рядом:
Важней молитвы, выше слов.

Я вспоминаю этот час,
Мой личный, веховый экзамен:
Весь мир вокруг как будто замер,
Когда я целовала Вас.
И Вы! Холодный, неприступный,
Всю неприступность позабыв,
Помедлив долгие секунды,
Ответили на мой призыв.

Я вспоминаю свой восторг
И близость памятной награды;
Вы были – мой. Вы были – рядом,
Мой тяжкий грех, мой личный бог,
Теперь – мой ласковый супруг.
Я буду грезить до рассвета
Об этом часе, парте этой
И о кольце любимых рук.

Все кончено, и разными путями
Продолжим мы отныне ход земной;
Все лучшее случается – не с нами.
Прядет Лахесис алчною рукой

На покрывале жизни с гневом жадным,
Прядет разлуку, черную печаль…
Мне снится вечер, приторный и влажный,
И поцелуй короткий у плеча,

Мне снится дом. На пол ложатся тени,
И я стремлюсь, как бабочка – на свет,
Туда, где ты. И на твои колени
Кладу я голову – и замедляют бег

Часы и дни, и время исчезает.
И кажется, пусть на короткий миг,
Ты здесь. Сошлись все кубики мозаик,
Все нити разговоров и интриг,

Сложились в «вечность» льдинки перед Каем.
Ты здесь. Ты – мой. Ты – для меня, во мне,
И я перед тобой – твоя, нагая,
В мучительной и сладкой тишине.

Я люблю тебя – и хочу о тебе молчать.
Я люблю тебя – и хочу по тебе гореть.
Наблюдать, как платок бежит с твоего плеча,
И касаться нежнее солнечного луча.
Я люблю тебя – и хочу о любви кричать,
Я люблю тебя – и хочу за тебя истлеть.

Я люблю тебя – это общеизвестный факт.
Обнимаю тебя – и вдыхаю сладчайший мед.
Не любить тебя – это словно бы не дышать,
А любить тебя – как играть театральный акт,
Замирая женою Лота на ноте «фа».
Я люблю тебя – но любовь ли в тебе поет?

Я люблю тебя – это больно и горячо.
Я люблю тебя – и ты только не уходи.
Ты идешь, едва задевая меня плечом,
Твои пальцы, осторожные, как смычок,
Чертят линии лихорадочно на груди.
Я люблю тебя – и не думаю ни о чем.

Моя изысканная Муза,
Ваш хрупкий голос, чистый лик,
Ваш наглый взгляд и стан Ваш узкий
Воспел я на страницах книг.

Воспел я кистью на полотнах,
Как Вы прекрасны и вольны,
И весь Ваш облик будто соткан
Из ангела – и сатаны.

И Вашу пышащую юность,
Отточенный лица овал,
Как Вы лежите, завернувшись
В плену душистых покрывал;

И ту обманчивую кротость,
И обреченность серых глаз,
И ту ребяческую гордость,
И откровенность колких фраз…

Я создал – росчерком Фортуны —
Как скульптор, как Пигмалион,
Вас – юный раб и Бог мой юный,
Мой Бельведерский Аполлон.

Я смотрю, как замок погружается в темноту,
Надевает ее, словно свадебную фату;
Помнишь день нашей встречи, как он нас с тобой настиг?
Сколько же счастья нам отдали на двоих!

Помнишь ли клятву, данную на крови?
Как же нам мало отмерено у любви…
Теперь мы по разные стороны баррикад,
С тобой мне – нельзя, без тебя мне – кромешный ад;

Быть твоим другом, братом, а стать – врагом,
Ноша моя на сердце лежит свинцом.
Отчего же «любить» превращается во «скорбеть»?
У меня – ничего, кроме памяти о тебе,

У меня – ничего, кроме горечи и золы,
Только рана в душе и бесчувственный суд молвы.
В Зеркале руку сжимает твоя рука;
Я разлюблю тебя – только скажи мне, как.

Я девочкой Вас помню; летом жарким
На даче у разливистой реки
Вы отдыхали – шелковый купальник
И жест изящной, маленькой руки;

Отставленный от чашки тонкий пальчик,
В гостиной, среди взрослых, у огня
Сидели Вы… А как соседский мальчик
Смотрел завистливо на Вас – и на меня!

Я помню, как играли Вы в салоне,
Как из-под пальцев расцветал Шопен,
И говорили Вы – со мной – в капризном тоне,
И глаз медовых был мне сладок плен;

Я помню Ваши узенькие плечи,
Обрывки лишних и жеманных фраз…
Кончалось лето. Августовский вечер
Янтарным яблоком упал в последний раз.