Наталья Тимофеева - Монологи. Стихи

Жалит ветер тонким жалом,
Гаснет сумеречный свет.
На просёлке нехожалом
Нет ни вешек, ни примет.

Нитяной туман змеится
По безлюдию полей,
И кричит ночная птица
Алконостовых кровей.

Бродит лис, ища добычу,
Жадно ловит шорох слух,
И безлунен, и безличен
Чуткой тьмы волшебный круг.

Изумлённое волненье
В сердце зиждется моём:
Звёзд неяркое свеченье,
Жизни краткое мгновенье,
Всеблагое всепрощенье —
В океане мировом.

Дождь. Сокровенны звуки ноября.
Листва ещё не вся отпала с веток.
И шепчут струи, даль собой кроя,
О том, что будут в ней ещё просветы,

Что будет и тепло, и золотой,
Разлившийся по склонам, отзвук лета,
И поздний росный нежный травостой,
И неба синь, в сияние одета.

Но дождь струит с небес свою печаль,
Он мерно плачет в тишине без всхлипа,
Как будто продырявился Грааль,
Иль облакам неможется от гриппа.

Камин дымит немного, стынет чай
В фарфоровой скорлупке… Всем известно,
Что всё бывает как бы невзначай,
А потому и жить так интересно.

Но цепь событий – Боговы дела,
И даже этот дождь – Его охота.
Я без Него б и думать не смогла,
Не то что встретить близкого кого-то.

Пути исповедимы не для нас —
Искателей чудес и откровений.
Но, слушая сердцами Божий глас,
Мы, люди – повелители мгновений,

Лишь можем благодарны быть Ему
За все свои закаты и рассветы,
За то, что есть вино и хлеб в дому,
Как кровь и тело Нового Завета.

Смотрю в огонь, внимая тишине,
А за окном туманятся просторы.
Их вид осенний мирволит во мне,
Рождая мыслей сонные узоры…

Давно раздрая нет в моей душе,
Я не коплю воспоминаний втуне.
Витает в доме аромат саше,
И сумрак ластит кисточкою куньей.

Эта очередь – самая длинная очередь времени,
В ней стоят все по-разному, просто иным невдомёк,
Что оно, в основном, невиновных молотит по темени.
Нескончаем их горестный и непрерывный поток.

И под реквием слёз, как под эхо иного сказания
Тени тихо скользят вдоль заброшенных людом дорог.
Им не вычерпать горе горстями, увы, из сознания,
Несовместны убийство, стукачество, подлость – и Бог.

Как живётся вам, черти, в «раю», что устроен по-старому?
Только вышки пока на ремонте, но это – пока.
«Рай» ваш страшен кровавый, он полон такими кошмарами,
Что покажется даром небес гробовая доска!

Не скучайте, вам можно сегодня немного расслабиться,
Написать пару виршиков радостных, родине в масть…
Ну же, родина-джокер, пора бы пошире осклабиться
И от уха до уха раскрыть свою злобную пасть.

Видишь очередь, родина? Жар твой ей боком неистовый,
Но стоят и не морщатся, хоть собрались на убой…
Было дело, недавно здесь кто-то негромко попискивал,
Да ретивых отправила родина в ад на покой.

Голосит петух лужёной глоткой,
Что ему рождение иль смерть.
И каменно-гостевой походкой
Время вновь раскачивает твердь.

Не поймать рукой рукопожатье,
Не объять годов его – двумя…
Вот оно светает. Из кровати
Я смотрю – младенец бытия.

Коротко ли грешное заклятье
От всевластья радужного дня?
Только люди ни черта не братья,
Нет любимых братьев у меня!

Пыжится и тужится столетье,
Как в чужом курятнике петух…
Лишь боюсь в неволе умереть я,
Потеряв и зрение, и слух.

Ночь приблизила дыханье
С ароматом хризантем,
Тьмы холодное касанье,
Тлена лиственного плен.

Как мне выбраться на волю,
Лунный морок превозмочь?
Ветер бесится на поле,
Серебро вплетая в ночь.

Перекат речной неспящий
Брызжет звёздами на луг,
Моет пенно и звеняще
Утонувший лунный круг.

Тени резки и тревожны,
И, спустившись с горных круч,
Осень с робостью острожной
Ловит в сети лунный луч.

И полночное крещендо
Светоносных паутин,
Словно древняя легенда,
Из её сквозит глубин.

На фоне заката запел зимородок:
Хрустальное горлышко, звонкая трель…
А вечер прохладен, прозрачен и кроток,
До снежности зимней – лишь пара недель.