Владимир Фирсов - Солнечные колодцы

М. А. Шолохову

Лед на реках растает,

Прилетят журавли.

А пока

Далеки от родимой земли

Журавлиные стаи.

Горделивые птицы,

Мне без вас нелегко,

Я устал от разлуки,

Будто сам далеко,

Будто сам за границей,

Будто мне до России

Не дойти никогда,

Не услышать,

Как тихо поют провода

В бесконечности синей.

Не увидеть весною

Пробужденья земли…

Но не вы

Виноваты во всем, журавли,

Что случилось со мною.

А случилось такое,

Что и осень прошла,

И зима

Распластала два белых крыла

Над российским покоем.

И метель загуляла

На могилах ребят,

Что в бессмертной земле,

Как в бессмертии, спят,

Хоть и пожили мало.

Вы над ними, живыми,

Пролетали, века.

И шептали их губы

Наверняка

Ваше трубное имя.

С вами парни прощались.

И за землю свою

Умирали они

В справедливом бою,

Чтобы вы возвращались.

Чтобы вы, прилетая,

Знали, как я живу.

Ведь за них

Я обязан глядеть в синеву,

Ваш прилет ожидая.

Ведь за них я обязан

Домечтать, долюбить.

Я поклялся ребятам,

Что мне не забыть

Все, чем с Родиной связан.

Вот и грустно: а может,

Я живу, да не так?

Может, жизнь моя стоит

Пустячный пятак,

Никого не тревожит?

Может, я не осилю,

Может, не устою?

Может, дрогну, случись,

В справедливом бою

За свободу России?

Прочь, сомненье слепое!

Все еще впереди:

Все победы, утраты,

Снега и дожди –

В жизни нету покоя!

Боль России со мною…

Не беда, что сейчас

Журавли далеко улетели

От нас, –

Возвратятся весною.

Не навеки в разлуке…

А наступит весна,

Журавлиная клинопись,

Станет ясна,

К ней потянутся руки.

К ней потянутся руки –

Сотни, тысячи рук!..

Журавли,

Человек устает от разлук.

Значит, помнит разлуки!

Вечно будет с тобой

Земля, на которой ты вырос.

Земля,

Где на вербе

Пустует осенний скворечник

И уныло глядит

В одинокое синее небо

И не может поверить,

Что птицы на юг улетели.

Вечно будет с тобой

Зима, где мордастые лоси,

Равнодушно косясь

На далекий дымок, на деревню,

По заснеженным тропам

Проходят в снегу по колено

И пугают сороку,

Что с треском слетает со стога.

Вечно будет с тобой

Земля, что весной оживает,

Поднимает легко

Над собой голоса жаворонков,

Земля, где на вербе

Ликует весенний скворечник

И губастый теленок

Глядит на него обалдело.

Пусть от Москвы

До отчего порога

Немало звезд, немало лунных верст!

Горит звезда,

Каких на свете много,

Но мне она милее всяких звезд.

Она одна — звезда над лунной рожью

В туманами просвеченной дали,

Звезда полей!

Она неосторожно

Бредет себе по краешку земли.

Бредет себе,

Касается колосьев,

Дрожит

В кустах прибрежных ивняка, —

Над ней проходят молодые лоси,

Над ней скрипят тележные колеса, —

Моя звезда, она невысока!

И все-таки она — моя!

До боли,

Моя, родная — до скончанья дней —

Звезда полей над материнским полем,

Над тихою Смоленщиной моей...

И в час,

Когда мне горько и обидно,

Когда иные звезды надо мной,

Когда моей звезды

В Москве не видно, —

Я все же доверяюсь ей одной.

И пусть она далекая такая,

Пусть не у всех сияет на виду,

Я к ней иду, в потемках спотыкаясь,

И ей одной

Несу свою беду.

Лишь качнется радуга над бором

И под ней очнутся соловьи,

Все уходит в прошлое:

Раздоры,

Ссоры и застольные бои.

И обид на недруга и друга

Я с собой в дорогу не беру,

Если есть

Пчелиный голос луга,

Иволга в озвученном бору.

Если много радуги

И солнца,

Много звуков,

Дорогих до слез,

И светло и прямо

Смотрят сосны

На резную прозелень берез.

Так бы вот и шел

По перелескам,

По лугам,

По боровой глуши,

Удивленный потаенным всплеском

За год натрудившейся души.

И душа живая

Оживает

Вдалеке от суеты сует.

Беды и обиды забывает,

Словно их и не было и нет.

Словно мне не приходилось плавать

По болотам мерзкой клеветы,

Словно мне не приходилось плакать,

Видя грязь на теле красоты.

Приходилось.

Всякое бывало.

И, устав от подлости людской,

Ничего душа не забывала,

Позабыв,

Что в мире есть покой.

Но сегодня