Владимир Подгорнов - Мы путники. Избранные стихотворения

Четвёртый час.
На улице светло, и не темнело…
Чёртов день полярный,
когда он кончится?!
Сквозь серое стекло
смотрю наружу —
шкандыбает пьяный
по серым лужам вброд
и в серый дождь
серо скулит, от умиленья тая:
«Я зна-аю, меня ты не ждё-ошь
и писемь маих не чита-аешь…»
И дальше что-то там о Колыме.
А ну его… Той Колымы не нюхал он никогда,
хоть искренно вполне
по ней страдает;
ждёт его Анюта
(иль Маша, Зина – как её ещё?..)
со скалкой у двери – к чему ей письма!..
И будет бит он.
И затем прощён,
и ляжет с ней…
А ты – чего-то ищешь,
как надолбы, проблемы громоздя,
копаясь в тонкостях,
захлёбываясь в спорах…
Всё очень просто:
не было гвоздя —
король разбит,
и враг вступает в город.
Всё очень просто.
Ты и есть король,
что чудом спасся.
Сам себе отныне
ты
государство;
твой высокий трон —
кухонный этот стул…
К чему унынье?
К чему тоскливо пялиться в окно
и пьяному завидовать гуляке?
Всё очень просто:
бабы и вино —
вот счастье!..
Но…
Но ты
КОРОЛЬ,
однако.

…Нас предали генералы.
Мы уходим в леса.
Позвякивают металлом
фляги на поясах —
брякают пусто и плоско…
Но где-то – будет родник!..
…Срезает с неба полоску
к палке прикрученный штык…
Болотной изъедены жижей —
как кислотой, до костей, —
уходим: десяток жизней
и десять тысяч смертей —
добротных смертей!.. Не наших —
наши ещё подождут!..
…Солнца огарок пляшет
в чьём-то чернильном следу…
Мы уходим в молчании – армия
без фельдфебелей, без казарм…
Мы научимся вновь разговаривать,
когда вернёмся назад.
А сейчас мы молчим. И память,
пропалённая болью насквозь,
спотыкаясь, бредёт за нами,
как смертельно раненный лось,
Память… Мы не в бою разбиты,
мы врагов своих знали в лицо.
Просто – нас расстреляли в спину,
безмятежных, безусых юнцов;
просто – боги меняли знамя.
Как портянку. Как презерватив…
Мы им верили. Мы – не знали!..
Но теперь нас – не провести.
Мы теперь стали старше бессмертных
и мудрее древней змеи…
Мы теперь только в землю верим —
в правду нас породившей земли.
Мы уходим. Но мы – вернёмся:
мы богам задолжали месть!
…Штык на палке о солнце бьётся,
словно
огненный меч…

А день становится вчерашним,
и сон по городу – чумой…
И в кухню заточён, как в башню,
вновь зажигаю факел мой,
иду в себя, как в катакомбы —
себя искать в который раз…
Я столько видел, не упомню,
стеклянных слов, и плоских глаз,
и лиц, похожих на другие,
как спины пасмурные дней…
Любил я. И меня любили,
порой – шутя, порой – сильней,
порою… Впрочем, что за дело
тебе, читатель, до того?
Кому я пел, о чём не пел я,
каких я почитал богов,
кому я и о чём молился —