Влад Снегирев - В своей избушке

Деревня, скука, лето зноем
решила за день доконать.
Там облака плывут над полем,
а здесь - открытая тетрадь.

Пытаться тут писать нет смысла.
Нет, лучше в речке целый день
сплетать с волной шальные мысли
вдали от пыльных деревень.

Еще б дождя совсем немного:
на день, на два, – на целый год.
Чтобы, идя через дорогу,
ходил к соседу только вброд.

О снеге я уж не мечтаю.
Такое счастье не для нас.
Хоть чай со льдом, – побольше чаю.
И побыстрее, – хоть сейчас…

2009

Было детство. Жили просто
в доме маленького роста
на окраине села.
На обед всегда картошка,
мясо – редко и немножко.
Бедность тут гнездо свила.

Посчитать – семья большая.
Здесь традиция такая
у соседей и у нас.
Ни комода, ни дивана,
а темнело зимой рано:
так "стругали" про запас.

Как весна – всех гонят в поле:
кто ползком, а кто в подоле.
Все должны быть на виду.
У родителей – работа.
Мы ж малые, нам охота
забавляться в чехарду.

Куры, кролики, корова,-
нерушимая основа
выживания семьи.
И вокруг – в саду на ветках,
(было так еще при предках),
заседают воробьи.

Как давно всё это было!
Печь давно уже остыла,
а топили каждый день.
Разлетелись, словно птицы,
все братишки и сестрицы
и легла на сердце тень.

Дремлют целый день устало
старики, так тихо стало
в доме ветхом и пустом.
Пусть болеют и ворчливы,
но еще покуда живы,
что бы ни было потом.

2012

Я знаю – последнее время
пишу я стихи не о том,
не в ногу шагаю со всеми,
себя изнуряю постом;

не моден, угрюм и застенчив,
а сердцем – совсем как дитя,
как поздняя осень изменчив
и часто скучаю, грустя.

Я видел в музеях картины,
ходил иногда на балет,
но снятся березки, осины –
банальный, обычный сюжет.

Потерянной Родиной болен.
Диагноз безжалостный прям:
давно не брожу чистым полем,
а кланяюсь всем фонарям.

И пусть я еще вспоминаю
тот двор и дощатый сарай,
но что будет дальше – не знаю.
Так пуст мой заброшенный край...

2012

Слегка корявые стишки
пишу в потрепанной тетрадке, -
пишу с трудом, волнуясь, кратко.
Как летом ночи коротки…

Так душно в сумраке ночном,
и каждый день бушуют грозы,
а я застрял – все грезы, слезы, -
побьют, и будет поделом.

Все темы, исчерпав до дна,
пишу я про проблемы пола.
Да легче жито сеять в поле,
хоть каждый день и дотемна.

Ведь к старомодным чудакам
не ходит ангел современный.
И муза строго и надменно
глядит немного свысока.

Но не писать же про деревню.
В ней всё, как много лет назад:
навоза терпкий аромат,
разруха, пьянство, хмурый мат.
И крест на колокольне древней.

2009

Возле края заросшего леса,
где приветливы к людям поля,
был я молод когда-то и весел...
Опустела родная земля.

Там, в деревне, я прожил немало.
Помню сонных садов тишину.
Под березками юность мужала.
где я рвал на гитаре струну.

Помню первых свиданий надежды
и печаль моих первых разлук.
За околицей дремлют, как прежде,
поле близкое, роща и луг.

Пруд затянут осклизлою тиной.
Покосился дощатый забор.
Двор зарос лопухами, малиной.
И пустынен речной косогор.

Боль души забывается разве?
Край далекий заброшен и нем.
Лишь болотная жижа в канаве
не поймет моих вечных проблем.

2009

Зачем в осенний, темный вечер
покинул я свой дом родной?
Зачем помчался вдруг навстречу
мечте неясной, как слепой?

Надеясь на свое везенье,
на случай, что меня найдет,
не расставаясь с милой ленью,
легко и смело шел вперед.

А в старом доме, на пригорке,
на перекрестке двух дорог,
всё смотрит мать, отдернув шторку,
во двор, где носится щенок;

на кур, что роются в навозе
у полусгнившего плетня,
на сад, что вытоптали козы…
Вот только нету там меня.