Анна Брэдстрит - Поэзия США

О черный дурень! Что крылами трешь
Студены небеса и в крик орешь?
День с ночью теплых стран — не хлад и мраз —
Тебе приятней были бы как раз.
Уж не боишься ль там оголодать,
Всласть человечины не поглодать,
За коей во студену даль земли
С великим Бонапартом вы пришли,
А с вами все народы тесный юг
На север стоязыко двинул вдруг?
Баварец, австрияк, и По кто пьет,
И люд, живущий у тосканских вод,
Германец, невстриец, фламанд и галл
Пришли сюда, чтоб гибнуть наповал;
И в страхе ты — мол, нет в тылах войны
И гладу там птенцы обречены!
Не бойся, каннибал! Своих скликай,
Назад лети, спеши в испанский край, —
Там легионы храбрые его
Радеют для питанья твоего,
Там кровь Европы льется, солона,
Там доблестью земля наводнена:
Мрет ибериец, невстриец, мрет бритт
И галл щедрей всех прочих кровь струит.
К Калабрии, к Элладе, к Мальте мчи,
В Египте славы доблестной лучи,
Доминго-остров, Индския страны
Из галльских вен с лихвой очервлены.
Какому ж ворону достанет крыл
То облететь, что этот покорил?
Он для тебя прольет, где хочешь, кровь, —
Ищи же поуютней край и кров,
А голода не бойся! Ведь людей,
Их сколько хоть, хоть миллион убей,
И всюду пожинает свой побор
С людского поля воинский набор.
А если кто себя и упасет
От этой жатвы — трижды проклят тот
Тройным проклятьем, в чью тройную пасть,
Как в Керберову, гибельно попасть.
Не беспокойся ж! Алчных воронят
Учи кричать венчанному «виват» —
Порода ваша у него в чести,
Ей милости всех легче обрести;
А коль широк услуг взаимных круг —
Тогда отзывчив и надежен друг.
Твой корм — тела погубленных вояк,
Ты — мертвых клюешь, чистя тем бивак,
Имперский мусорщик! Но тут, где хлад,
Поживе твой умелый клюв не рад;
Мраз в мрамор обратил тут каждый труп,
В хрусталь одел твердейшей из скорлуп.
Тем, кто недавно пылко жить желал,
Лед тулова и члены тел сковал.
Из плоти сей ни куса не урвать,
Тут смрада смерти даже не слыхать,
А из глазниц — холодный, как топаз, —
Ты клювом страшным не добудешь глаз,
И коготь твой скребет как бы гранит…
А зрак промерзлый — вид живой хранит
И Господа пытает, глядя вверх,
В чьи хищные объятья мир он вверг…
Умри же с голоду иль прочь лети!
И хоть меж Минском и Москвой пути
Забиты мертвецами, их не стать
Тебя под стылым небом пропитать.
Спеши уж зимовать в Испанский край,
Там откормись, а после дожидай,
Когда сиятельный хозяин твой
Для новой бойни новый сонм людской
В грома оденет ратей боевых,
Бушуя, буйный, средь ничтожных сих.
Войн вожделеет алчная душа,
Грядет он, огнем царства сокруша,
Других Испаний жертвы воссожжет,
Замглит других Московии небосвод.
В зловонье тленья — странам впредь лежать,
Потокам рдяным в странах тех бежать,
Покамест люди не обрушат месть
На зверя, чем позор побоищ несть,
И супостата с трона на крови
Сметут, чтоб жить в покое и любви.

О Королева! Все на свете зрят
Твой пышный, твой изысканный наряд.
Сумеет ли воспеть мой бедный стих
Терпение волшебных рук твоих?

Геликониды [14] Геликониды — так в античной мифологии иногда называются музы, обитавшие, по представлениям греков, на горе Геликон. славят, что ни миг,
Твои деянья. Пусть и мой язык
Поведает легко и без затей
О славе и о грации твоей.

То здесь, то там Фантазия парит,
Пока ее случайно не пленит
Какой-нибудь предмет, — а сладких снов
Так много в звоне шелковых оков!

Воображенье! Ты сильнее всех,
Ты землю облетаешь без помех,
Нет для тебя покровов и завес,
Твой дом — Олимп, слуга тебе — Зевес.

На крылья нас быстрее посади —
Вселенную оставив позади,
Мы вслед за мыслью полетим вперед,
Узрев миров и звезд круговорот,
И, мирозданье взглядом охватив,
В твоей душе прочтем грядущий миф.

Пускай зима от ясных глаз твоих
Не прячется в пещерах ледяных.
Ты травами поля наполнишь вмиг,
В любой пустыне оживишь родник
И Флоре дашь пленительную власть,
А Паркам — нить: свивать ее и прясть.
Чтоб солнце разливало жизнь и свет,
Чтоб лес был снова листьями одет
И шли дожди, сверкая на лету,
Благословляя эту красоту.

Нет твоему могуществу границ,
Весь мир перед тобой простерся ниц,
И мысли независимый полет
Беспрекословно дань тебе несет.
Любой порыв, любой огонь и пыл
К твоим стопам колени преклонил,
И ждут приказов сердце и душа,
Твои желанья выполнить спеша.