Вера Павлова - Записки счастливого человека

Окликаем звёзды
и плюём с моста.
Если с кем-то просто,
это неспроста,
это значит, кто-то
с кем-то заодно
плюнул на работу
и пошёл в кино.

будет вдоволь пения
высоких чистых нот
если поле зрения
улыбками цветёт
шумной околесицы
обилен урожай
и жизнь
искрится
пенится
и льётся
через край

Завтрака затравка,
кашка-приманка
в радостное завтра.
Встать спозаранку
и придумать песню,
всех прежних лучше,
праздничней, воскресней.
Премьера – в ду́ше.

Солнечным утром
становится янтарной
комната моя.

Ватты, герцы —
страсти наука.
Сердце в сердце
входит без стука.
Наконец-то!
Где ты скиталось?
Свято место
испустовалось.

С основ – со снов.
С ос. Нов, соснов
заплечный рай.
Запеленай
в объятия.
Ты – я. Ты – я.
Я – ты. Я – ты.
Я больше не боюсь высоты.

Сердцу жарко и тесно.
Что? Когда? И откуда?
До чего же чудесно
ожидание чуда!
Запах? Музыка? Слово?
Ты – развязка, ты – завязь?
Приходи. Я готова.
Я уже улыбаюсь.

Из райского зоосада
летят, как на свет мотыльки,
Амур и его команда,
его пострелята-стрелки́.
Засада. Буря и натиск:
обстрел, абордаж и таран.
Друг с другом соединяйтесь,
влюблённые всех стран!

Самолётная лыжня.
Поезд дальнего следа.
Плыть против теченья дня,
чтобы за краем света
очутиться в точке Джи
и в объятьях красавца
всей поверхностью души
с жизнью соприкасаться.

Позади разор, смятенье,
колебанья – брать, не брать?
Поместилась под сиденье
без труда ручная кладь.
Тает стаей белых пятен
самолётная лыжня.
Сок томатен. Фильм занятен —
триллер, жуткая хуйня.

На кошельке – карта мира,
в кошельке – американские
и канадские доллары,
фунты, рубли и евро.
И шеккель – монеткой.
Слово «заграница»
потеряло смысл.

Охотники за весной,
собрались, взлетели, сели —
и вот она, боже ж ты мой! —
четвёртая первая зелень,
и птицы по нотам цветут,
поют с листа ароматы.
Я буду счастлива тут
с первой любовью пятой.

Столько лет, а всё в новинку:
брачной ночи новобранцев
настигает сон в обнимку —
самый медленный из танцев.
Как мы хорошо танцуем!
Новобрачные со стажем,
засыпаем с поцелуем,
с поцелуем в землю ляжем.

Приходился без осечки
по душе любой гостинец.
Выбирая мне колечко,
примерял на свой мизинец,
и колечко было впору.
Привередничать могу ли?
Платья, ласки, разговоры —
всё к лицу, всё по фигуре.

Иноязычность пейзажа,
видавшее виды ложе
в гостинице зимней прибрежной.
– Я бы любил тебя, даже
если твоя кожа
не была бы такой нежной.
– Ух ты! А что ещё можно
подвергнуть вычитанью —
Волосы, голос, песни? —
И внутривенно, подкожно,
внутримышечно таю,
отпрыск морской пены.

Песочные часы во сне
ворочаются с боку на бок.
Бессонница, на что он мне,
пророчества убогий навык?
На спинку лягут, на живот.
Пригреться. С головой укрыться.
Всё обойдётся. Всё пройдёт.
Всё повторится.