Ольга Старушко - Родительская тетрадь. Стихи

Пока в гробах земли хоронят комья —
воронка, и ни дома, ни родни —
в далёком от Донбасса Подмосковье
увидишь целый дом.
Замри.
Моргни,
и вот он, «Уголёк», как будто снится
по здешним палисадникам прилёт.

И эркера сгоревшая глазница
глядит в упор в тебя который год,
когда от прежней жизни только стены,
обугленные контуры стены,
и невозможно, даже зная цену,
вернуться к мирной жизни без войны.

Поймите, не о памятниках речь.
Здесь даже слово сникло и озябло.
Октябрь вне формата минских встреч
рванул в глаза шрапнелью райских яблок.

…Они не выбирали времена,
среди других живя и умирая,
когда их души прибрала война:
кто в этом октябре, кто в прошлом мае.

Здесь не понять: на передке? в тылу?
Здесь не измерить – долгий путь, недолгий?..
И отставник сползает по крылу
доставившей снаряды старой «Волги»
к упрямому стволу на Карачун.
И в том строю – кто на броне, кто пеший —
стоят они: оратор и молчун,
Ромашка-пономарь и снайпер-леший.

Строй поварих и медсестёр седых,
врачей, газовщиков, связистов местных.
Пенсионер с бутылками воды:
один на всех соседей. Три подъезда.

Здесь мальчик: мы с тобой пойдём домой,
я только отдохну немного, папа…
Здесь строй имён – они укор немой.
Земля во рту под звук осенних капель.

Здесь бьёт и бьёт проклятый миномёт,
снимая адом прошенные жатвы.
Здесь женщина с осколочным в живот,
родившаяся ровно в сорок пятом.

Здесь каждый – воин. Посмотри: одно
назло и киборгу-наёмнику, и чёрту,
с луною споря, светится окно
в кромешной темноте аэропорта.

И накрывают залпы годовщин
тела своих и вражеские трупы.
Летящий к югу журавлиный клин
нацелен остриём на Мариуполь
и выкликает поимённо их,
по зову сердца, а не по приказу.
И все они стоят, храня живых,
обняв живущих
безоружным глазом.

Играют немцы с киевским «Динамо».
А те, отбив от собственных ворот,
не сдавшись, снова лупят в сетку прямо,
как будто перед ними – вражий дзот.
Давай, хавбек, шустрей ногами двигай,
защитники, не прозевайте мяч!
Ваш Киев разгромила бундеслига,
чтоб отыграть товарищеский матч.

Финал известен: футболистов сразу
со стадиона – в лагерь и в расход.
А фильм об этом запретят к показу,
когда придёт четырнадцатый год,
когда в Донбасс, на лица маски сдвинув,
как в раздевалку к игрокам – эсэс ,
футбольные фанаты Украины
пойдут громить. И «Град» падёт с небес.

Когда и мирный, и военнопленный
во рву – как будто снова Бабий Яр,
и весь Донбасс становится ареной,