Никита Новотоцкий - Влюблё, или Как я себя выблевал

Пьяный бритый и вообще дурной

мятых ступней шинный крой

доснимает камерой-обскура

смытый ветром плавный марш

у дорог одна судьба

путешествия в повозках

то ли с трупом то ли с богом

но скорее тьма полета

отзеркаленных снарядов

сбитых в кучку гаубиц М-10

принятых на службу

закатавших рукава крестьян

гвоздь и ток в программе интервью

я берусь глотать венок

и пурпура долгий хвост

унимаю между ребер

электричество восток

где старинный скрип

пылью стянутой моей

деревянной люли?

может быть отвык

колыбели звука

или я поник

в ожидании маршрута

мимо

сивых кладбищ

родников и гор

мимо

самых тихих всхлипов

над могилами грудных

черных глаз страстей и красок

переполнен грязный рот

у кота одной заботой больше

мертвеца из гроба.

Отрезанный воротник я гуляю по скверным улицам

подносимый ветром дымлюсь будто накипь табличка у дома

желтоватый оттенок мне честь отдают оконные призывники

вроде: «дальше лети кусок ткани в пыли в твоем мире еще

не придумали якорь лети как осколок хрипа с Туринской

больной плащаницы и слепок с него донеси

до цветущих зигзагов материи»

Кратко и подло восклицательный знак двоеточие

если молния выстрелит снова в кармашек воздушный

не сместит ли это на стертой бумаге крест

к вознесению старообрядных молитв.

Бесконечные созвездия

звезд неисчислимый паралич

мы среди атомов водорода и гелия

бьемся в страхе и падаем навзничь

уберечь бы себя от ран

ну гляди же на это небо

тех верзил зацелованный караван

или Кришны следы как из мокрого хлеба

опускаюсь у белого снега

на колени подобно уставшим коням

вожжи тянут к апофеозу

грусти льда и единственным дням

дням когда я бывал одинок

пар сходил с моих треснувших губ

путь держать на горячий восток

оставляя в тени холод замкнутых труб.

Белое похмелье на чистую воду выводит стыд.

Друзья два башмака неразговорчивы, их быт

сияет луной под натуральной кожей черного цвета.

Такую на рынке не купить, для этого нужно заполнить анкету:

написать рассуждение на тему мусора на орбите;

испачкать это хорошим кофе,

стукнуться друг о друга, как в общепите

ложки бьются о дно тарелочьей кофты.

Вязаная неразбериха, нитки плетутся из трохей,

как каторжники сходят с экипажей.

Пару рублей на дорогу с детской руки, Вам там читать

евангелие. Храни Вас господь теперь, не найдены будьте

синей птицей, застывшей в катарсисе,

под пыльной подушкой, набитой душами.

Белое похмелье, белая вьюга. В стазисе

пребываем, ссыльники, хлопая ушными раковинами.

У меня в лифте у лампы двойное дно. Одно служит

кладбищем всяким жукам, другое – раздражением