Array Сборник - «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №2

– Электрички, – произнёс он, – как мостик надежды. Чтобы не упустить её, иногда нужно куда-то, пусть и недалеко, уехать, чтобы вернуться к себе вновь. Вы ведь думаете об этом?

– Возможно, – признал я, – но не думаю, а скорее чувствую. Но как…

– Это неважно, – произнёс «ангел», – я и сам такой. Платформа – это ведь почти как в купе поезда, где можно быть откровенным со случайным попутчиком. Ведь возможность встретиться вновь равна нулю. Да и боимся мы не случайных свидетелей нашего отчаяния, а самих себя. Ведь от себя не сбежишь. Хотя пытаемся. Но результат предсказуем. Но ведь бывает, что вдруг не понимаешь, на какой остановке выходить, да и вообще в тот ли поезд сел. Но раз сел, – стряхнув пепел, негромко произнёс «ангел», – нужно доехать до конца. Можно поменять поезд, но не направление. Вот и я еду. Куда? Формально в Хайфу. А зачем? Формальных ответов много, а по сути… Наверное, просто бегу от себя, хотя понимаю всю тщетность своих действий. Понимаете, – он впервые посмотрел мне в глаза, – человеку свойственно определять для себя цель и двигаться к ней. И когда случается так, что в силу разных обстоятельств всё рушится, ты теряешься в действительности. Иногда находишь новое направление, но чаще… – «ангел» вынул из внутреннего кармана серебряную фляжку: – Не побрезгуете? Хороший коньяк. След «былой роскоши». Я имею в виду не финансовой, а душевной.

Мы по очереди отхлебнули из фляжки, как будто этим нехитрым действием налаживали хрупкие мостки между нами. «Ангел», которому, видимо, давно не с кем было поделиться наболевшим, тихо, с обречённым достоинством в голосе, продолжал:

– У меня всё было как и у всех. Или почти. Специальность, в которой получал удовлетворение, семья, которая, впрочем, и сейчас формально существует. Ведь трагедия начинается тогда, когда люди связывают друг с другом свои судьбы не из-за большой любви, а из-за большого одиночества, а это куда страшнее одиночества индивидуального. Но понимание приходит лишь тогда, кода из всех жанров на сцене жизни остаётся лишь один – трагедия. Личности, семьи. Разрушение, которое тормозит лишь долг и ответственность, если они есть. И тогда процесс идёт ещё медленнее, как затяжная хроническая болезнь, которую не вылечить. Остаётся отдаться течению и плыть… плыть без надежды выплыть. Но прежде я никогда не задумывался о том, что жить можно формально. Существовать, отмечая исчезающие дни. Это, должно быть, банально. Но банальность – единственная реальность, которую мы пытаемся изменить преувеличенным самообманом собственной личности. Но мы не можем иначе. Это не порок, а генетическая заложенность. Впрочем, иногда дающая положительные плоды. Как парадокс. Исключение, которое видоизменяет действительность. Ньютоны, Эйнштейны, брызги из общего потока самообмана. Этакое, иногда дающее позитив, вырвавшееся из общей массы суперэго.

– Но, – перебил я собеседника, – для этого всё же нужен поток. Ведь без него не появятся и брызги.

– Вы верно заметили – не бывают. Огорчает лишь то, что, к сожалению, мы или не понимаем это вовсе, или же самую малость, да и то лишь когда уже ничего не изменишь. Наверное, большинство из нас, подойдя к какой-то черте, хотели бы переиграть свою жизнь или хотя бы ключевые моменты, но фокус в том, что закон предопределённости путей не сильно изменит ход твоей лично истории. И всё же у нас есть выбор, подчинять или нет своё эго обстоятельствам, чтобы разрушать или нет и свою жизнь, и жизни близких тебе людей. Быт не определяет сознание, а определяет способы самоуничижения. Порой ради того, что является ложным, и ты вдруг понимаешь, что оказываешься один на один с собой, хотя формально тебя окружают якобы близкие и способные тебя понять и принять люди. И в этот момент прозрения бессмысленность овладевает тобой, нашёптывая весьма скверные советы.

– И что же тогда остаётся? – прервал я монолог «ангела». – Не может же ничего не остаться. Просто не стоит всматриваться в бездну.

– Может быть, и не стоит. Но ведь это понимаешь постфактум. А пока смотришь. Это ведь так притягательно, аномально, магнетически. А аномалия всегда ломка. Жёсткая. И чем сильнее человек, тем жёстче. И не всегда спасает запой или суицид. Это вообще не спасает. Это не слабость, просто потеря выхода в лабиринте судьбы. Некоторые пытаются что-то переосмыслить и за что-то зацепиться, но большинство так и плывёт по течению, куда вынесет рок, уже не уважая ни себя, ни всё то, что окружает их.