Владимир Аристов - Открытые дворы. Стихотворения, эссе

Мы проникли сюда
С ключами чужими
Мы в квартире чужой вдвоем
Не включая света.

Незнакомая мебель… нарисованная
Едва выступает из стен

Кто хозяева?
Дом наверное в спешке они покидали
Не захватив ничего

Но не видно книг ни одной
Лишь единственный том раскрыт на столе —
Две страницы с блестящею пылью

Легкий кремния скрип
На страницах забыт
Прозрачный заварочный чайник

Мы садимся за стол
По обе стороны этих волн-страниц,

«Том Платона», – ты говоришь
Да, тебе виднее
Это тот вожделенный
Непрочтенный песчаник зеленый

Перевернуты строки,
Которые я пытаюсь прочесть:
Имя, похожее на «Тет-а-тет».

Сигарета зажженная в твоей руке
Прочерти́т оголенный воздух
Над окном без завес.

Впрочем, здесь не так уж темно

По стенам умилительные улыбки
Угасающего людского жилья
И древесные стены хранят дневное тепло

Эта книга изгнала хозяев?

Лишь дыханию их еще приоткрыта щель
Толщиною в тень

Это они озабоченно в кухонных стеклах
скользили
Здесь они, доведя до сияющей силы свой сон?
Чтобы мог Платон возвратиться в мир?

Улыбаясь, ты глядишь мне в глаза
Этот книга – город, что открыт за окном
Где на оголенном стекле
Сполохи факела над Капотней

Это он нас читает
Между неведомых строк?.
Будем мы говорить,
Чтоб закрыть эти паузы слов

Разговоры припомнив все те же

Здесь за окнами строили по замыслу твоему
Тебя не прочтя
Перевели на реликты стихий
И поэтому твой жестокий порядок
Обернулся царственным раем

Но мы не знали ничто

Мы слабели уничтоженные в размерах
твоим исполинским солнцем
У входа в воздушные камеры города,
Где огромный резиновый вентилятор, лениво
вращаясь
Вялыми лепестками
Не пропускал нас в паз.

Оттесняя нас в черно-белые хроники мира теней,
Где навстречу нам
Меж вокзалами призрачными
Пролетают они с женовидным лицом
Не узнавая нас

Мы могли только видеть
И сны создавать
Чтобы здесь сильней воссияла явь.

Мы вошли и создали город иной

Город-хаос

Эротикон?

Чтобы возник у горизонта
Остров воздушный?

Платоновской плоти плато

Ты не глядишь на меня…

Марля дымного света вокруг волос,
Титус,

Уходящая тень, забытая, может быть, прости

История наша сошла в комментарии

Вся она, как дряхлая паутина – тронуть нельзя

Налетели переписчики,
Словно летний дождь под солнцем

За спиною в комнатах
Влажные исчезающие шаги
Это он проходит в купальном халате,
Отшлюзовавшись в отсек.

Звук обнажен

Ангел плеч

Темна оболочка земная

Тени цветные
На обороте потустороннего солнца,
Откуда мы сами привиделись нам

Здания хрупки и окна в отсеках темны

Вечер, но нету заката
Здесь на склоне пологом к морю ржавой земли
Таврический Пушкин
Собранье прозрачных женских теней
Белокурые контуры окаменелых виол
их колки́… корабли…

И мы в это море древнее вступили
поплыли над полдневной светлотой
И над пещерами морскими,
Где тенями бабочки мужские нежнее женского
пар я щие в воде

Трепет света в темноте
Вечнозеленый отрок-пророк это ты?

Мы держим в руках двукрылое нечто
Постигаемость света есть время твое —
угасание здания мира?

Если кто-нибудь скажет о повтореньи,
Верить ему не надо,
Потому что слова эти – правда.

По окраине этого мира
Гонит по линии несгибаемого залива
Утопический обруч
Платоновский мальчик

Пусть даже окислы вымысла
Слиты в единый чан
Поэзия или амврозия
Пивные дрожжи
Пена
Одно вино

Почему в детской комнате мира
Мы чьи-то родители тоже?

Но чьи? – это выведать, значит,
все простить ему
И можно ль назвать
Еще никогда нерожденного?