Сергей Стратановский - Изборник. Стихи 1968–2018

А там – Главрыбы и Главхлеба
Немые, пасмурные души,
А там промышленное небо
Стоит в канале…
И боль все медленней и глуше,
А ведь вначале
Была такая боль…
Дым заводской живет в канале,
Чуть брезжит, чуть брезжит осенний день,
И буквы вывески Главсоль
Шагают по воде.
И мнится: я – совсем не я,
Среди заводов и больниц,
Продмагазинов, скудных лиц
Я стал молчанием и сором бытия.

Заслонить небытие заводом,
Уничтожить сварочной дугой,
И в толкучке, с рабочим народом
Пиво пить, говорить о футболе,
Словно не было сумерек боли
И мусора небытия.
Не поймешь, что за силой влеком,
Не поймешь, только дышишь легко.

На заводе умирали
Каждый месяц, чередой.
Их портреты выставляли
В черных рамках, в проходной.
И ручьями заводскими,
В чистой лодке похорон,
Приезжал всегда за ними
Старый лодочник Харон.
Через дождь, скучанье, горе,
Сквозь надгробные слова
Уплывали души в море —
Там – Блаженных острова.

А мы – Геростраты Геростратовичи,
Мы – растратчики
мирового огня,
Поджигатели складов сырья
И хранилищ плодоовощей.
И вот со спичками идем
Осенней ночью, под дождем,
Мы – разрушители вещей,
Мы ищем страшного экстаза,
А там, у жизни на краю,
Живет она, овощебаза,
За Черной речкой, с небом рядом,
Как Афродита с толстым задом,
Овощебаба во хмелю.
О ней мы грезили в постели,
И вот она на самом деле,
И роща пушкинской дуэли
Сияет рядом с ней,
И Стиксов греческих черней
Здесь речка Черная течет,
Но тот, кто пел, был счастлив тот,
Не умер тот и не умрет,
Не для него, для нас течет
Забвений страшная вода.
Осенней ночью, под дождем,
Из жалкой жизни мы уйдем
Неведомо куда.
Беги от ужаса забвений,
Беги, как некогда Евгений,
От бронзы, скачущей по мусорной земле,
Туда, где в слякоти и мгле
Лежит мочащаяся база,
Пустые овощи для города храня,
И, как любовного экстаза,
Ждет геростратова огня.
А мы – порыв, а мы – угроза,
Крадемся тихие как мышь,
И, словно огненная роза,
Ты просияешь и сгоришь.
Ведь мы – Геростраты Геростратовичи,
Расточители греческого первоогня,
Поджигатели складов сырья,
И овощехранилищ.

Мы чудесно спасемся пустот бытия!

И тоску, словно черствую булку,
Алкогольным ртом жуя,
Человек ползет по переулку
Трактуем всеми как свинья.
А некогда его портреты в цехе
Сияли гордо и красиво,
Он жил, радея за успехи
Родного коллектива.
Была квартира и семья,
И сыновья учились в школе
На диалектиков,
но сущность бытия
Он потерял и в алкоголе
Нашел забвенье и себя.
О ты – феномен отчужденья,
Сизифо-жизнь, никчемный труд…
Живут дома как наважденья
Каналы мутные текут.
О Ленинград – земля пустая
И нелюбезная народу,
Здесь мутят черти из Китая
В каналах медленную воду.
Здесь Ленэнергии: Ленсвет, Ленгаз, Ленмозг
Сосут вампирами пустыми,
И ты сгибаешься под ними,
Ничтожный человеко-мост.
Мост от рожденья до могилы,
Через каналы и дома,
Сквозь свет нелепый и немилый,
Сквозь годы в мире несчастливом,
И птица над заливом
Летает, как тюрьма.
Ей не дано свободы,
Ее сожрет Китай,
За беды и невзгоды
Ей не обещан рай.
И человек по мостовой,
С отяжелелой головой,
Ползет, тоскуя и блюя,
Трактуем всеми как свинья,
Как язва общества и мусор бытия.

Сквозь сон мочащийся Сизиф —
Чернорабочий, такелажник…
Жалок он и некрасив.
Был набит его бумажник
Квартальной премией,
но, скуку бытия
Почувствовав, все пропил сразу,
Взяла милиция тебя
Как социальную заразу.
И в вытрезвителе,
мочась сквозь небо ночи,
На свой завод, на прорву труб,
Ты лежишь, чернорабочий,
Безобразен, тёмен, груб.
И в твоем духовном взоре
Цехи, трубы, человеки,
А моча уходит в реки,
А после в Неву и море,
В огромное, чистое море,
Где чайки кричат над водой.

И сквозь заборы и заводы
Шумят с рассветом поезда.
Едет утром на заводы
Человек – пустяк природы,
И дрожит сквозь непогоды
Близорукая звезда.
Ночью Эрос, ночью Нина,
Утром холод и завод,
Неприглядная картина,
Неприветливый народ.
Будни жизни, бремя боли,
Лишь у Нины дорогой
Ты в любви, как в алкоголе,
Обретаешь свет земной.