Вячеслав Евдокимов - Возмездие

Всю Речку до устья себе подомну,
За свой интерес с ней вступлю вмиг в войну,
Ввек буду до самых окраин
Законный, всесильный хозяин.

Ой, что это быстренько строится… ГЭС?
Народ в труд с азартом великим вон влез…
Взметнулась, гляди‐ко, махина!
Она мне не радость‐картина,

Она перекроет мне доступ воды,
И в прах полетят все заботы‐труды…
И в ил превратится всё русло,
Мне жить будет, ох, заскорузло.

Плотину мне надо, конечно, снести.
Да буду я в этом в великой чести!
Зубов ведь моё остропилье —
В момент вон применят усилье,

Разрушить плотину чтоб махом и враз,
Ведь грызть я отменнейший мастер и ас!
Зубов тьма лишь вдрызг обломалась…
Плотине ущерб, хоть б на малость!

– Раз снизу теченья снести не могу,
Бед сверху теченья ввалю, знать, врагу,
Напором воды ГЭС я смою,
И в этом готов, ясно, к бою!

Плотину поспешно Бобёр обошёл
И начал запруду творить, будто Вол,
Деревьев ведь уйма – в том благо,
Была ведь в задумке отвага!

И, точно, воды к ГЭС поток перекрыт.
С того горделивый Бобровый стал вид:
Его веселил вид картины,
Затихли ведь разом турбины…

И нет электричества, нет в проводах…
Вот сила какая в Бобровых делах!
Добился над мощью победы,
Такие нанёс ей вот беды…

А вод пред запрудой рос, рос всё объём…
В запруду он бился напористо лбом!
Дрожала, трещала запруда…
– Ну вот, ГЭС, тебе будет худо!

Он валит деревья, в запруду кладёт,
На ГЭС чтоб мощнее был вод всех налёт!
И воды вот рушат преграду…
Смывают моментом всю кряду!

Несутся к ГЭС, будто девятый сам вал!
И шанс устоять ей ничтожнейше мал…
Но воды Бобра подхватили,
Стоять им, ох, не был он в силе,

О тело плотины был мощный удар —
Поток так нахрапист был, грозен и яр!
Бобёр потерял что сознанье…
Но это не всё наказанье.

Он втянут в момент был в открывшийся шлюз,
Надёжный, достойный их, славный союз,
Плотина напор и сдержала,
Его ей не ведомо жало.

Бобёр же из шлюза был выплюнут вон:
Поток изливался могуче, силён!
Кружил, углублял всё злодея,
Понёс, утопив, вдаль сильнее,

Что тот за минуту всего лишь одну
Пошёл, обездвижен, безвольно ко дну…
Проститься не смог что со светом.
И где‐то вдали, по приметам,

Разбрюзгшийся труп опознали его,
Брезгливо поморщась от вида сего…
На ГЭС бушевали турбины,
Воды ведь им любы стремнины!

И мчал электрический к людям вновь ток!
И радостен был их настрой и высок!
Всё трудится ГЭС и поныне,
Её нет мощнее твердыни.
* * *
Наука то будет болотным Бобрам,
Идти против ГЭС ввек им будет лишь срам.
Плотинам стоять величаво.
Хвала ввек их стойкости, слава!

Ведь, как известно, у Природы
Нет вовсе белых Муравьёв,
Её не дали миру роды
И не являла в том трудов.

Но ошарашен взор был мира,
Когда увидел таковых
Среди безудержного пира,
И получив от них под дых.

В них было алчное нахальство,
Оно давало блага, власть
И положение начальства,
Опору, чтобы не упасть:

Солдат, суды, конечно, тюрьмы,
Само‐собою, палачи,
Чтоб возмущённых бросить в урны,
Не лезь, мол, против. Ввек молчи!

Откуда ж белыми вдруг стали,
Ведь был, как всех, их чёрный цвет?
В разбое жвалы крепче стали,
Чем добивались вмиг Побед,

Других себе и подчинили,
Их под себя добро сгребя,
Кто против был, был вмиг в могиле,
Ведь защитить не мог себя.

Но надо большим отличиться,
Их вид толкал чтоб прочих в дрожь,
В почтенья высь, а не в крупицу,
Чтоб величавы были, вошь —
Все подневольные другие,
А потому Приказ – лизать
(И были в этом чтоб лихие!)
Тела сей банды, что есть знать.

И так лизали те усердно,
Что краска чёрная сползла
С тел, белый цвет пришёл победно,
А с ним тех пыжилась казна,

А значит, блага, положенье
И вседозволенность их жвал,
Всех больше, больше униженье,
Что срок их жизни стал вон мал…

По сути, стали так рабами
И у Судьбы аж ли на дне.
А ведь таких явили сами,
Вдруг оказавшись в западне

Сей касты Белой притесненья
И жизнь уж горькую влача,
Без благ и прав, к себе почтенья,
Под пяткой клана‐палача,