Вячеслав Панкратов - Эмпирика любви, Евангелие от…

И глаза твои – частицы мира,
Пряные, лучистые глаза,
Узнавать за миллионы милей
И любить одни твои глаза.

Ветром набегают километры,
Дождь в лицо и неба крутизна,
Я бегу, бегу навстречу ветру,
Я ищу, ищу твои глаза.

Может быть, найду их где-то рядом,
Кто-то остановит, коль найду?
Миру в грудь готов влететь снарядом:
Лучше разорвусь, чем упаду.

Только набегают километры,
Снег в лицо и неба крутизна,
Все еще бегу навстречу ветру,
Все еще ищу твои глаза.

Все еще в надеждах и сомненьях
Нежное дыханием шепчу:
Женщина, в людском обыкновении,
Как надежду, я тебя ищу.

Взгляни в глаза, ты их запомнишь.
Там не гроза, там ходят волны
Чужой души.

Ты не спеши, не думай косо,
В моих глазах свои вопросы
Не вороши.

Ты не играй, не стоит силы,
Мои глаза Земля носила,
Как вешний май.

Ты помни день, в котором вечность,
Ты помни взгляд, где бесконечность
Любви моей.

И если будет, в изломе судеб
Не сможешь правду ты мне сказать,
Не говори, не лги, не надо.
Мне хватит одного лишь взгляда, —
Взгляни в глаза…

Золото кулонов и часов,
Золото крестов и куполов,
Золото твоих льняных волос,
Золото июльских абрикос.

Золото червонное, как медь,
Золото кровавое, как плеть,
Золото течет в потоке лет…

Синий цвет ты любишь или нет?

От того, что синяя река,
В синих жилках белая рука,
Синие с серинкою глаза,
Серая с сининкою лоза,

От того, что это небо синее,
Это небо над чудной осиною,
От того, что сини облака:
Синее – в разливах молока,

От того, что синь бывает иней,
А ночами незабудки сини…
Синий цвет…

Ты любишь или нет?

Люблю!
Люблю огромно! Вечностно!
Как любят дети всех времен.
Как любят —
только в Человечестве,
Простите мне, опять влюблен.

Что – мир сейчас! Какие мысли
способны пульс остановить!
Какими мерами исчислить
мое: Люблю, Любим, Любить…

Весна свалилась мне на плечи,
ударила,
до боли зримая.
И даже воздух пахнет женщиной,
прекрасной той, прошедшей мимо.

Но все рухнуло:

Дороги и машины,
библиотеки и филармонии,
музеи и закоулки,
улицы и витрины,
порталы, мостовые,
кладбища и соборы…

Все рухнуло и смешалось:

Вокзалы и рельсы,
Площади, и скверы,
парки, тропинки,
скамейки на бульварах,
театры и сцены,
музыка и стихи,
небо и воздух,
солнце и облака, —
все!

Все рухнуло и завертелось
в кошмарной свистопляске,
в дикой какофонии звуков,
в воплях и визге:
ребенок и мысли,
родители и знакомые,
эти пряные письма,
разбросанные по кровати,

И женщина – в утреннем халате,
мечущаяся по комнате,
в остервенелом азарте
ущемленного Самолюбия,
в облике оскорбленного Зверя,
лишенного добычи,
кричащая изживотно,
свирепо, рвотно…

Женщина,
лихорадочно прячущая
эти письма под скатерть, —
обиженная, но злобная,
жалкая, но свирепая,
униженная, но яростная,
как дикий хищник,
загнанный в клетку.

Женщина —
в бешенстве Владыки,
теряющего власть,
ненавидящая,
угрожающая,
и взывающая уже только к одному —
Мести.

Как крик роженицы, – «Мести!»
Как крик ужаса, – «Мести!»
Как крик о помощи, – «Мести!»

Вселенский хаос
в солнечной комнате,
разрушающий
и чувства, и сознание, и надежды, —
все…

… Сколько способов
у человечества,
чтобы разрушить любовь?

Мораль общества,
законы и среда,
семьи и родственники,
догмы и формы,
слезы родителей,
глаза детей,
лживые друзья,
бюрократия чиновников…

Честолюбие и спесь,
Самомнение и хамство,
Зависть и гордыня,
Ревность и корысть,
Тщеславие и лицемерие,
Высокомерие, трусость и —
Себялюбие зверя,

Мести!..

И – уже собственное —
недомыслие,
неграмотность,
просто слабость…