Вячеслав Панкратов - Эмпирика любви, Евангелие от…

Хотел вонзить, но я…
Я не успел понять его движенья,
Но все же увернулся. Прут скользнул мне
Вдоль ребер справа, сразу под рукой.
Я ухватил его, прижал к себе —
Ребристый стержень с грубыми краями.
Но тот мужчина продолжал уже
Тянуть его обратно на себя,
Все так же молча, неподвижным взглядом
В глаза мне глядя, потянул сильней,
Еще сильней. Его глаза сужались,
Рука крепчала, он как будто рос…
И вот тогда, так словно фехтовал я
Уже не раз, я сделал резкий выпад
И стержень, как клинок, вогнал в него.

Сквозь черный плащ, сквозь белую манишку
Вошел он удивительно легко
Ему под сердце, словно грудь его
Была не грудь, а лишь подушка с ватой, —
Чуть дрогнув только в тот момент, когда
Ткань прорывал своим тупым концом.

Мужчина прянул, сделал шаг назад
И начал на колени опускаться.

Я повернулся к девушке. Она,
Вся побледнев, смотрела на мужчину,
И вдруг безвольно стала оседать,
Как будто это ей пронзили сердце.

Едва успел я подхватить ее,
Не понимая, что же происходит,
Что сделал я, и что же стало с ней, —
И что за связь у них существовала
При мне, или, быть может, до меня?…
И здесь пропало все: театр и свет.

… Я с женщиной сидел в пустом кафе,
За столиком, должно быть с близким другом,
Рассказывал об этом странном сне,
Понять пытаясь, что же значил он.

Внезапно он возник, исчез внезапно,
Внезапно подарил мгновенье счастья
И тут же отнял это у меня…

И почему, хотя был только сон,
Я чувствую его настолько сильно,
Что до сих пор горит моя ладонь,
Сжимавшая тот грубый ржавый стержень,
И кожа на предплечье там, где стержень
Ее касался. Странно… почему?

Возможно, этот сон был в чем-то вещим,
И для меня значительным настолько,
Что даже тело помнило его?

Не знаю, может быть, я был не прав?
Быть может, я убил любовь чужую,
Надежду, романтичную, как сказка,
Пусть даже не желая, а случайно?

В конце концов, я первый раз убил.
И потому, хотя был только сон,
Горит ладонь и кожа на предплечье,
Как будто был ожег на месте том.

Но нет, я помню тот холодный взгляд,
Бесчувственный, немой и неподвижный,
Когда, меня увидев, понял он,
Что у него пути другого нет,
И руку он за стержнем протянул,
И стержень тот в меня вогнать пытался.

– Скажи, – спросил ее я, – почему?
И только здесь я, наконец, проснулся.

…………………………………
Теперь я знаю, то был вещий сон.
Вся эта сцена повторилась в жизни:
И девушка, и тот брюнет в плаще,
Пришедший словно из другого мира,
И женщина, которая была мне —
Хотелось мне так думать – только другом,
И ощущенье жаркое в ладони,
И множество находок и потерь.
Но вот никак мне не собраться, чтобы
Все записать, что с нами было в жизни,
И что я в ней прочувствовать успел.

Как жаль, что не смогу я описать
Все те прекрасные мгновенья жизни,
Все удивительное, что встречалось
И часто забывалось по дороге,
И не нашло пути к черновикам.

В ней было много… Часто по ночам
Мне снится прошлое, во сне перевоплотившись,
И снится то, чего не прожил я,
Но лишь предположил или предвидел,
И снится то, что не было со мной
И, верно, никогда уже не будет:
Фантазии мои, мои мечты,
Полет свободный духа над пространством.

Как жаль, что не смогу я записать
И тысячных долей своей же жизни,
Хотя бы самое прекрасное из них,
Так поражавшее мое воображенье
И звавшее опять идти вперед.

Была бы удивительная книга:
Без споров, без идей, без направлений, —
Простая книга, словно сборник песен,
Евангелие от моей души…
И все же я пытаюсь…

Лучше падать, чем стоять на месте,
Ниже, чем ты есть, не упадешь.
Почему-то подмывает врезаться
В мир большой из облаков и звезд,