Леонид Советников - Как весть о том…

Был тьмы над светом перевес,
А Он закинул и поймал
Таких любовников небес,
Что Сам казался мал.

Зато велик – не донести! —
Кедровый крест, чтоб всех спасти.

Над Лысой горою – сияющий день,
И надо улыбкой плеснуть напоследок.
Ещё мне меж рёбер копьё не продел
Язычник, как Рему Ромул, – его предок.

Рассеянны мысли, что звёзды в окне.
Я воду мог настом держащим представить,
В горячей пустыни бедовом огне
К холодной змее не испытывал зависть.

И чем бы любовь мою не нарекли:
Отъявленным сном, захолустным кочевьем —
Её завещаю собратьям земли,
Восторга и страха единым качелям!

О Вифлеем, по горло мир в крови
И нет звезды, с какой свершились роды.
История божественной любви —
Ничто без человеческой свободы.

Век на исходе, время терпит крах —
Нет будущего, прошлого тем паче.
Огогиимагогикарабах!
Свобода без любви и зло во плаче.

Не бездна рвётся – Провиденья нить,
Фагота грубость к нежности кларнета.
Как будто с кровью кровь соединить
Ты вышел на заре из Назарета!

Явление врасплох, что – истину узнать?
Иконы лгут, как зеркала кривые:
Ни рубищ не сыскать, ни вретищ – будто знак,
Что саддукеи днесь не гнули выи.

Об имени истца не сведать никому.
Признала бы трава, целуя ноги,
Иль лодка рыбаря, осевши на корму,
Хотя войти в неё случалось многим.

Бессмысленной толпе не выпадет черёд,
Тем более – избраннику-народу.
Которое плечо голубка предпочтёт,
Когда огнём стихов заменят воду?

О люди. Большей частью, бестолковы
И мечутся, не зная как им быть, иль
Привычно лгут. О, человеки, кто вы?
Ужель взаправду создал вас любитель.

Не тщусь за вами. В бабки не играю.
Поёт мне ветер, родственник самума,
Что есть трава, есть камни и по краю
Есть тишина – губительница шума.

И что как человек я умираю,
А как поэт… давно не человек.

Душный век, бездушный – следом.
В келье мне мирской не спится.
Между вымыслом и бредом —
Ждёт раскрытая страница.

Тень блуждает по долинам,
Рой светильников над нею
И средь них, в подире длинном,
Ходит, чьих волос бледнее
Снег в горах, а взора пламень
Ярче солнц страды палящей!
И из уст о горный камень
Высекает слог разящий.

Так внимай, белее снега,
Даже если пал в пустыне.
– Я и Альфа, и Омега,
Мёртвым был и жив доныне!

Печальная дорога в Вифлеем.
Последнее пристанище Рахили —
Руины Рамы. Камни в блёстках пыли
И беженцы в плену земных проблем.

Гудит земля, пылает солнца глаз.
Идут волы, жена о детях плачет.
Всё те же мы и новый день не начат, —
Воскресший мальчик, что тебе до нас?
………………………………………

Успение. И надобно успеть
Тянуть улов и рассуждать непраздно,
Покуда веры не скудеет сеть,
Раскинутая куполообразно.

И вновь латают сети рыбаки
У моря ль Галилейского, иного ль, —
Но как же изумленья велики,
Когда даётся не на смерть и вдоволь!

А только и надобно – взять и окститься,
Поменьше постить и побольше поститься,
Умную молитву держать перед сном
И верить: Отец упредит об ином.

И если на муки пошлёт, как Иова,
Чтоб ангела тьмы посрамить, то ни слова
Ему в возраженье не до́лжно иметь:
Даётся победа – идущим на смерть.

Стоящим за правду она, не за ложь,
Даётся? Обманом себя не тревожь,
Что всё, что погибло, воскреснет и снова
На пастбище – тучное стадо Иова,

И дети, и внуки здоровы, и он,
Заботой и радостью их окружён,
Возносит молитву за корм, за ягненье,
А лютые муки – лишь сон, наважденье…

Какой по счёту движется волна?
Кто ж различает, кто считает волны.
Опять шумит гражданская война,
Кто ж разжигает, кто вздымает войны?

Вновь ангел бьёт крылами о броню,
Как мотылёк ночной о стёкла в доме.
И самолёт, как ангел, о стерню
Не в детском разбивается альбоме.