Зосима Тилль - Хроники Постмодернтокинга

– Привет, чем занимаешься?

– Рыбу заливную делаю.

– Ого, а ты умеешь?

– А то! Кусочек форели, глоток кофе…

– Со мной тоже не стоит пытаться разговаривать, пока я не выпью чашку кофе. Кофе я, кстати, не пью.

– Извини, что ты сказал?

– Пойдём мороженого, говорю, купим.

– У меня нет денег.

– Я угощаю.

– Тогда мне коньяк.

– Кстати, о коньяке. Представляешь, Иван неожиданно взял и бросил пить!

– Надеюсь, это просто цитата из книги «Как непринуждённо сообщить о смерти друга»? У меня сегодня же день рождения!

– О, поздравляю! И сколько тебе, если не секрет?

– Да какой там секрет! Двести граммов и лимончик!

– Ну, тогда по столько, ещё по полстолька, и достаточно. Завтра рано вставать.

– А смысл рано вставать? Завтра же выходной…

– Водички попить.

– Так стремительно на завтрак меня давно никто не приглашал! Думаю, двумя мороженками «КВ» мы вполне обойдёмся.

Наверное, мне нужно представиться. Знакомые зовут меня Тори Грасс. Ну, как зовут… Обычно я прихожу сама. Подозреваю, что подавляющему их большинству я кажусь фейерверком, эдаким ходячим праздником – искрящимся, шумным и беззаботным. «Вот у кого всё хорошо, – услышала я как-то за спиной, – Всё время рот до ушей!» А иногда что-то похожее мне говорят даже в лицо. Что ж. Людям вообще свойственно путать причину со следствием: не «улыбаюсь оттого, что всё хорошо», а, наоборот, всё хорошо оттого, что улыбаюсь.

Ну, как «всё хорошо» … Относительно того, что могло бы быть, ходи я с уксусной физиономией. Улыбка – это мышечная привычка, которая на уровне рефлекса убеждает окружающих в том, что с тобой не может произойти ничего плохого. Они и ведут себя с тобой соответственно, а ты, глядясь в это зеркало, начинаешь и сам верить в собственное благополучие. Как-то так.

На самом деле я устрица с плотно стиснутыми створками, и требуется меня убить, чтобы узнать, что там внутри. Да и то ни черта не поймёшь, так как совершенно непонятно, как это работало при жизни.

До сих пор мне попался всего один человек, которого не удалось одурачить. Ну, не то, чтобы я сознательно ввожу людей в заблуждение, но так уж получается. Как-то мы пили кофе в большой компании, в маленьком баре научной библиотеки. Потом все разошлись, остались только я и женщина, которая нас угощала, хозяйка бара. Она посмотрела на мою чашку и вдруг сказала:

– А ведь ни один из них понятия не имеет, что ты собой представляешь самом деле.

Сказать, что я удивилась – ничего не сказать.

– Ты о чём?!

– Они все думают: какая жизнерадостная, общительная девушка! Душа нараспашку! – продолжала она, всё так же глядя на мою чашку, словно разговаривала с ней, а не со мной.

С этого места разговор начал меня забавлять.

– А я, значит, не такая?

Моя визави помотала головой.

– Ты скрытная.

– Вот как. С чего ты это взяла?

– Никогда ничего о себе не рассказываешь.

– Погоди, а чем я тут занималась предыдущие полчаса?!

Она покачала поднятым кверху указательным пальцем.

– Ерунда.

– Иди ты! Да ведь это был настоящий словесный стриптиз!

– Не сомневаюсь, они так и подумали. Но меня на этот понт не возьмёшь. Ты умудрилась полчаса занимать их рассказами о своей личной жизни, не сообщив при этом о ней ничего хоть сколько-нибудь существенного! Я слушала и ждала: ну, вот сейчас! Сейчас я услышу пикантные подробности, или щемящие тайны, или… Но нет! Ни одного факта! Под видом фактов ты скормила им кучу остроумный замечаний.

– Да брось, – не унималась я, – с чего ты это взяла?

– Твоя чашка. – Она кивнула подбородком на чашку.

– Ну? Что с ней не так?

– Вот след от твоей помады. А вот, – она достала пудреницу и открыла зеркало, – Твои губы.

– И что? – Я пристально посмотрела на своё отражение.

– Ты выпила чашку кофе, съела пару пирожных, одновременно разговаривая, – а помада совершенно свежая!

О моём собеседнике, пожалуй, тоже следует сказать особо. И совсем не из-за его личности, загадочной настолько, что женщины ложатся с ним в постель просто из любопытства. Дело в том, что Факов без обиняков обозначил своё творчество как душевное порно, и это не было преувеличением. Как бы вы к этому ни относились, но сегодня мудрено сохранить младенческую невинность в вопросах секса и любой из нас, помимо своего желания, неизбежно знает об этом больше, чем ему хотелось бы. Аббревиатура БДСМ знакома практически каждому, независимо от того, практикует он это или нет. Но в том, в чём остальные не более чем дилетанты, Факов является экспертом. Он делится своим опытом с обезоруживающей искренностью, утверждая, что не пишет о том, чего не испытал сам. Наши отношения с ним носят форму ИФТГ. Как по мне, смахивает на ЛГБТ. Факов в ответ только смеется: снимается с поверхности! «Застебут», – возражаю я. «Хайп лишним не будет. Это точно!» – урезонивает меня он и переводит тему.