Зосима Тилль - Миры Однопомётные. Коллекционное издание

Квадрафонический радио-спектакль на коротких волнах

Ничего в жизни не происходит просто так. Все события либо закономерны, либо происходят по чьей-либо воле… Однажды Вселенная захотела быть услышанной и… нашла более чем оригинальный способ – из великого множества графоманов Она выбрала одного, в котором дремало множество совершенно разных, диаметрально противоположных по мировосприятию людей, самым невероятным образом столкнула их и… Заговорила!!! Она говорила и говорила, а этот несчастный записывал и записывал… Сначала это были обычные письма, затем электронные произведения. Её начали слышать. Но Вселенную было уже не остановить. Что с Неё взять – женщина, она и в Бесконечности женщина. Она захотела почувствовать прикосновение Человека. И вот…

Как многогранен и загадочен мир! Нас окружают вселенные и космос, причём как в прямом, так и в переносном смыслах. Мы легко можем опережать время, перемещаясь в часовых поясах, бежать из зимы в лето, из осени в весну… Мы с лёгкостью миксуем слова, создавая новые, многозначащие и всеобъемлющие. Но одна константа в этом параде новых и старых лексем остаётся неизменной – наречия. Вопреки, наперекор, однажды. Однажды с Аглаей и Мефом случилось Засторонье, и с тех пор они крепко связаны друг с другом Мирами Однопомётными.

«Ещё рано, потому что уже чуточку поздно. Гетеросексуальная трагедия мужчины всегда начинается с осознания того, что женщина – это всего-навсего человек. С ума главное шествовать в нужном именно вам направлении. В таком случае вы всегда будете рядом со своей головой. Чуть слева, за правым плечом…»

Квадрафонический радиоспектакль на коротких волнах. Часть первая, «пилотошная»:

«Люби свои параллельные миры! Если встать и стоять неподвижно, то позади останется твоё прошлое, а впереди – будущее, и только в одной точке они пересекутся. Эта точка – Ты», – окружавшее пространство внезапно заполонил хорошо поставленный драматический тенор-баритон. Он звучал громко, властно и эмоционально. Кто он есть, кому нужен и зачем, никому доподлинно неизвестно, хотя сам Голос с потолка искренне считал, что он – мотивирует.

По мере того как пространство справлялось с позитивными вибрациями от этой громогласной тирады, слух потихоньку начинал воспринимать гусельное потренькивание. Из тумана таинственности нетрезвой походкой проступал силуэт Гусляра-самодура – повествователя мирского, в душе гусара, соглядатая в скважину замочную и перлюстратора посланий личных. «Долго ли, коротко ли, и когда это было…», – затянул на былинный манер Гусляр, – «А встретились они случайно и разошлись как-то закономерно. Но каким-то образом поняли, что они – однопомётные. Миры их были странны и непонятны ни окружающим, ни им самим. Но одно было ясно сразу – встреча их произошла отнюдь не случайно. Где-то далеко в Засторонье они уже пересекались на стопку кваса, и потому без представления узнали в друге друга. Но тут, на Земле, иные правила и законы. Их разделяло Его Величество Расстояние, и им ничего не оставалось, кроме как писать друг другу письма…»

« Привет, друг мой далёкий, Мефодий!

Во первы́х строках своего письма спешу сообщить, что в трижды пятом царстве на виршатах я тоже имеюсь. Во строках вторых – обрадовать, ты распрекрасный чудик, и затея твоя писать друг другу письма пришлась мне по душе. В-третьих, строках хочу сказать, что рада найти в тебе родственную душу и надеюсь на долгое и плодотворно развратное стихотворное будущее, а уж там как пойдет. Ну, и, в-четвертых, разреши констатировать мне факт, что ты мне мил, люб и дорог. А посему разреши откланяться и пойти с чувством исполненного долга на работку.

Цем тя ф нос!!! Родственная душа твоя, Аглая Михална. »

Глашка-кубаночка, девка статная да ладная, характеру боевого, творческого и не прикладного – сложила листок треугольником, скрепила подворот сургучной печатью и, на всякий случай, чмокнула свежеиспеченную депешу в фронтон. «Лети письмо с приветом, а вернись с ответом», – тихонько, чтобы никто не услышал, прошептала она и вздохнула полной грудью третьего размера. Девушкой она была честной, даже несмотря на то, что натурой не в меру романтической.