Зосима Тилль - Хроники Постмодернтокинга

Словом, шла на трамвайную остановку, мечтая, если повезёт, дождаться трамвая сидя. Не повезло!

На остановке, заняв своей толстенькой расхристанной персоной всю скамейку, спал очень пьяный мужчина. Нет, сначала я увидела сворачивающую к вокзалу «десятку», а потом уже, приготовившись к продолжительному ожиданию, его.

Это была сцена из «Королей и капусты», разыгранная на местном материале: Блайт Вельзевул покоился на своём ложе, сладко подложив руку под всклокоченную голову и издавая могучий храп, а вокруг, на почтительном расстоянии (но с непочтительными физиономиями) стояли аборигены, всем своим видом выражая философское недоумение.

Я уже минут десять переминалась с каблука на каблук, мечтая о мягком сиденье трамвая, когда спящий сладко потянулся, попытался перевернуться на другой бок и, так как скамейка была узкая, упал на землю. На четвереньки. Встряхнул головой, как это делают собаки и открыл глаза.

– О, гля! Упал, – констатировал он и оглядел близстоящие ноги. Остановился на моих и попытался обозреть всю персону целиком. Но так как из его положения это было неудобно, он тяжело поднялся, отряхнул штаны и плюхнулся на скамейку.

Некоторое время мужчина изучал меня мутным взглядом, пока я изо всех сил пыталась сохранить лицо и не рассмеяться. Наконец глубоко вздохнул и произнёс:

– Мадам! Не угодно ли потрахаться?

– Нет, – ответила я, давясь собственным смехом.

– Хм… А можно узнать, почему?

Я пожала плечами (не вдаваться же, в самом деле, в объяснения!) и ответила:

– А не хочу.

– Жаль, – смиренно ответил он спустя паузу. Немного посопел, почесал бороду и заключил: – У вас есть мужчина! – и, так как ответа не последовало, великодушно добавил: – Можете не отвечать.

Затем хлопнул себя по коленям, поднялся и, оглядев остановку, отвесил общий поклон:

– Присаживайтесь, господа! Всех благ!

После чего удалился со скромным достоинством.

А ноги всё-таки побрить нужно. Надоело уже, что муж во сне, трогая меня ниже пояса, принимает за нашу собаку и пытается скинуть с кровати. В общем, как говорил волк, обнимая овечку, если тебе холодно, я могу тебя съесть. Плохие танцоры ночью нарасхват, а посему, звёзды, загадывайте желание! Я упала!

(издание четвёртое, откомментированное)

– Возвращаясь к твоему дню рождения, можно скромно поинтересоваться, кого пригласишь?

– Если только какую-нибудь Оксану…

– Кто такая?

– Ну, Оксана! «Оксана пьёт, Оксана курит, Оксана делает минет. Зачем к себе на день рождения я буду звать ещё друзей?»

– А что, в обычные дни минет тебе делают друзья?

– Нет, таких друзей у меня нет.

– Плохо, дорогой мой, плохо.

– Что плохо?

– Плохо, что какая-то там Оксана на твоем дне рождения будет жрать в три горла́, а про меня ты забыл. «Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты». Точно уверен, что таких нет?

– Специально глянул в записную книжку: с утра таковых не было и сейчас, вроде, тоже ничего не изменилось…

– Эх, грусть-грустинушка… Знаешь, бывает накатит, и хочется поныть мужику, и слать ему сиськи, но не мужика нет, ни уж тем более сисек. Только грусть, грустяха, грустинушка… А для тебя я пошла бы на многое, хотя мне и не в чем… «Что тебе подарить, человек мой дорогой, как судьбу благодарить, что свела меня с тобой?»

– Знаешь, мне и самому постоянно не даёт покоя вопрос: «Что можно подарить человеку, у которого всё и так есть?» В общем, мне ничего дарить не надо, я уже и сам себе сделал “самый лучший подарок” – откопал в архивах оригинал того, с чего я когда-то начинался, как автор – самописную рукопись «Кодекса семейной жизни». Она публиковалась на заре «большого интернета» одним из ведущих юмористических порталов. Там по этому поводу даже мем был: «Иван Факов…», далее шла ссылка на адрес моего тогдашнего «хомяка» – «как отражение супружеского кодекса жизни»…

– «Хомяка»?..

– Ну, хоумпейдж, домашняя страница, свой сайт… Да… Были времена. Как говорится, если хочешь расстроить родителей, а к гомосексуализму душа не лежит – иди в искусство. Отношения с родителями тогда у меня были не из простых…

– Путь в искусство – прямая дорожка к гомосексуализму. Стоит ли петлять?

– К моносексуализму – да, путь, согласен. Если «гомо» – человек, и термин «гомосексуализм» рассматривается, как любовь к людям, то путь в искусство – путь в мизантропию.