Стефан Хермлин - Избранное

Хермлин неустанно ищет свежие, непримелькавшиеся изобразительные средства, чтобы передать широчайший диапазон человеческих чувств. Он стремится к тому чтобы слово могло «и утешать и жечь», чтобы передавало «голос священных камней, смех ребенка и вопль увечий».

Стефан Хермлин вобрал в себя огромное богатство мировом культуры. Память его, как он говорит, постоянно создавала свою, особую, сугубо личную антологию произведений поэтов самых различных стран и веков, чем-то поразивших его воображение.

Не следует думать, что создатель «баллад о городах» стремился подражать тем или иным мастерам стиха, ведь «благодаря литературе можно научиться почти всему, кроме умения создавать литературу», остроумно замечает Хермлин. Разумеется, речь может идти не о влияниях, а о неких поэтических импульсах, которыми он обязан различным художникам. Иной раз в ритмическом рисунке, в страстной патетике интонаций Хермлина, в символике образов можно уловить нечто от мощи лютеровских хоралов, от исполненной скорби и ярости лирики Тридцатилетней войны, от взрывчатой экстатичности и напряженности экспрессионистов. Очень тонко определил своеобразие связей Хермлина с традициями искусства прошлого Илья Эренбург, сказавший о немецком поэте: «…он писал баллады с посылками, как Вийон, терцины, как Данте, сонеты, как Шекспир. Ему казалось, что в эпоху наводнения слезами и кровью, буйства стихий нужны набережные из гранита — труднейшие классические формы. Он показал, что можно быть современным, обращаясь к королеве Горечи или к даме Надежде». Хермлин, несомненно, опирался и на опыт таких своих современников, как Бехер и Брехт, Арагон и Элюар.

Велики заслуги Хермлина и как поэта-переводчика. Он познакомил своих соотечественников с Назымом Хикметом и Аттилой Йозефом, Пабло Нерудой и Аполлинером, с Полем Элюаром и негритянской поэзией.

В настоящее время Хермлина, по-видимому, больше влечет к себе проза. Рассказы писателя, его радиопьеса «Скарданелли» (1971) — о трагической жизни Гёльдерлина, не понятого и отвергнутого родиной, — многочисленные статьи по вопросам современной культуры и политики, публицистический сборник «Встречи» (1960), в особенности его репортажи о жизни Германской Демократической Республики, запечатлевшие разительные сдвиги, происходящие в повседневности страны, представляют большой интерес.

В собрании публицистических работ Хермлина «О прочитанном» («Lektüre»), вышедшем в 1973 году (в него включены созданные им за последнее время эссе о поэтах и прозаиках самых различных стран и эпох — о Вийоне, Мачадо, Маяковском, Платонове, Бехере, Бобровском, Фюмане, а также рецензии на отдельные книги), нашли отражение широта и многообразие его литературных интересов, огромная эрудиция, сочетание таланта лирика с незаурядным талантом исследователя. Хермлин делится с нами своим тонким восприятием творчества того или иного писателя, своими сугубо личными размышлениями над заинтересовавшими его книгами. При этом он рассматривает явления искусства через призму социалистического сознания, судит об искусстве с позиции художника-коммуниста.

Особое место в прозе Хермлина занимает книга «Первая шеренга» (1951), повествующая о людях, которые боролись с Гитлером и погибли в этой борьбе. Автор создал незабываемые портреты юных борцов немецкого Сопротивления, прекрасных сынов и дочерей своего народа. «Первая шеренга» написана подчеркнуто строго, просто, сдержанно. Это произведение проникнуто трагизмом, но трагизмом оптимистическим. Хермлин хотел вдохновить своих соотечественников примером героических жизней, отданных за то, чтобы Германия стала страной социализма.

В 1965 году вышел в свет сборник рассказов писателя, которые создавались им на протяжении всего послевоенного периода. Их немного, всего около десяти, но они по праву принадлежат к лучшему, что появилось в этом жанре в литературе ГДР. Построенные на материале прошлого, они переносят нас то во времена потопленного в крови январского восстания 1919 года, то в годы фашистского террора и второй мировой войны. Но эти произведения не утратили своей волнующей актуальности по сей день. Основная мысль автора ясна: ужасы прошлого не должны повториться.

Хермлин как-то заметил, что на заре своей литературной деятельности «пробовал писать в манере Кафки». Конечно, автор «Первой шеренги» никогда не разделял беспросветных взглядов этого трагического художника. Хермлину абсолютно чуждо кафкианское восприятие реального зла, порожденного уродливыми условиями собственнического мира, как неизбежности, будто бы во все века сопутствующей человечеству. Ужасы фашистской действительности, варварство войны Хермлин мог воспринимать только как чудовищный, леденящий кровь кошмар, но он прекрасно понимал социально-политическую обусловленность этих страшных явлений и своими рассказами хотел пробудить в читателе желание противоборствовать злу. Большинство своих героев писатель изображает в предельно острых, трагических ситуациях, в моменты, когда характеры людей подвергаются доскональной проверке. Среди многих врагов, окружающих человека, Хермлин выделяет нечто, представляющее, по его мнению, не меньшую опасность, нежели даже сам фашизм. Это — апатия, готовность покориться злу, разобщенность людей и их неспособность понять, как сопряжены судьбы каждого с судьбой общенародной.