Валерий Шевченко - Сосердцание (сборник)

Свою тоску теперь, свою печаль
Мне осень напророчит,
Заглянет в глубь мою, заглянет в даль,
И дождь замноготочит…
Когда наступит ночь, скрипя пером,
Карабкаясь в окошко,
Забьётся сердце дико под ребром,
Свернувшись кошкой.

Пророк роняет дождь, хрипит, как зверь,
И кружится листва…
И в темноту судьбы моей откроет дверь
Едва-едва…

Тень крадучись, на цыпочках сползала
Под бравые свирели воробьёв,
Под три аккорда шумного вокзала
И лютни долговязых поездов.

И хлопал глазом так недоумённо
Фонарный столб, развенчанный звездой.
Он ей остервенело бил поклоны
И тряс седой в неоне бородой.

Она со мной раскидисто прощалась
Над плахой шпал, замызганных бичом,
И в яркий свет заплаканно умчалась,
Небрежно бросив взгляд через плечо.

А я остался, в сумрак увязая,
Под жалким и разбитым фонарём.
Один лишь он, наверное, и знает
О горьком одиночестве моём.

Небо звенело дождичком,
Словно о чашку ложечкой.
И залетал в окошечко
Листик осенний – кошечка…
Было нас капля, крошечка,
Словом, совсем немножечко –
Я да моя дорожечка,
Мокрая вся от дождичка…

Ноябрь. Сумятица и слякоть.
Достать чернил, как водится.
Что там ещё? Писать и плакать.
Пока не распогодится.

Смотреть… И слушать пантомиму
Окна дождём распятого.
И жизнь и смерть непостижимы
Особенно в полпятого.

Не спать. Искать в дожде причастья
И начинать всё сызнова –
Есть ли любовь и нет ли счастья
Сейчасного и присного?

Ноябрь. Как обморок голодный –
Не приходя в сознание.
Сведёт с ума кого угодно.
Твоя ноябремания.

Ноябрь, ну хватит эпитафий!
Когда ты успокоишься?..
Но смотрит осень с фотографий
И от неё не скроешься…

Уж скоро двор листвой наполнится
И снова будет не до сна:
Мне что-то давнее припомнится,
И силуэтом у окна
(Быть может, это лишь почудится)
Мечты невольная заступница
Заплачет новая Луна.

Душа моя в темнице измождённой
хандрой и хворью
крылья развела.
А я останусь здесь
по-прежнему влюблённый
в цветы, деревья, облака
и в этот мир,
хотя пока
он всё такой же –
неопределённый.

Бессонница… Родительный падеж
Ко всем вещам, ко всем живым и мёртвым.
Плечо к плечу – стена к стене – и брешь
В пространстве неподвластном трём аккордам.

Любовь моя, даруй мне этот взгляд!
Возьми меня без сдачи, без остатка!
Нам не свернуть, и нет пути назад.
Идти вперёд без страха, без оглядки!

Так и живём… Склоняй меня, склоняй!
Я жизнь свою в кириллицу одену.
Ни с чем меня, прошу, не поздравляй!
Неизречённым не разрушить стену.

Как я люблю? Край света – твой висок,
Глаза твои – бездонные озёра.
Любовь – игра, но я плохой игрок.
Моя игра забудется не скоро.

Так и живём… Хоть стой, хоть упади.
Предмет, чем дальше, тем для нас незримей.
Всё, что осталось – точка впереди,
И крылья волн, и стайка глаз над ними.

Бессонница… Нам рук не развести.
Плечом к плечу – пусть ночь черна, как кофе.
Нам крест один с тобой теперь нести
К своей Голгофе…

Прошлое остаётся в этой жизни.
Погасла на небе лампадка.
Я снова с собой тет-а-тет.
И в прошлое, словно украдкой,
Смотрю, как на старый портрет;

И вновь на холсте оживает
Палитра, тобою полна,
И прошлое мне отвечает,
Как голос неясный из сна.

А прошлое здесь остаётся.
Оно, как и ты, вновь вернётся:
Быть вместе отпущено нам.

На небе горят два светила,
Как будто бы время застыло
И тенью ложится к ногам.

Окаменевшие корчились ветки.
Мямлили что-то губы проруби.
Провозглашали в грудной клетке
Мир и свободу души голуби.

Остервеневшие пятились строки.
Вечность пылала синим пламенем.
Мне нагадали, что ты – прочерк.
Крестным тебя бичевать знаменьем!