Валерий Шевченко: Сосердцание (сборник)

Жало лжи – ножом по душе.
День, задувший свечу, выпит.
Биография сна уже
Рваным нимбом зовёт выпи.

Двух сердец колокольный звон
Ночь, срывая, летит к звёздам –
Может песня, а может стон,
Может ветер свистит просто…

Болью рок раскрасит погост,
Смерть, в глаза запустив тенью,
Бросит в реку осколки звёзд
И волос кутерьму вспенит.

Бог не выдаст. Огонь не съест
Этот кусанный мной посвист.
Пусть тяжёлый, но мой крест,
И писать мне о нём повесть!

Нет резона тебе писать, но покуда темень,
И вокруг только тени предметов неоживленных.
Знаешь, впору тебя спросить что такое время,
И к чему это всё, если в будущем нет резона.

Говорят тебя видели там, в Вифлееме что-ли…
Ходят слухи, прости, тебя на кресте казнили…
Слушай, ты меня не суди за этот никчёмный троллинг.
Ты же в курсе, что мне не хватает в мозгу извилин.

Объясни, прошу, в чем схожи с тобой мы в целом,
Как прослыть Кастанедой и вовремя остановиться.
Что мне делать с душой, если мается болью тело,
Как смириться с тем, с чем я не могу мириться.

Канцелярий небесных твоих я прошу ответить.
Дай мне знать. Просто выкрой минуту, скажи хоть слово.
Но в ответ лишь дожди без конца и промозглый ветер.
Я конечно же рад, но, увы, ожидал другого.

Громогласно гроза режет с треском
Кровлю неба, картавит пруды!
В гамме сине-зелёного блеска
Воздымаются руки воды.

И сподоблен во тьму суеверий,
Заарканенный стропами, рвёт
Связки голоса ветер, ощерясь,
И в пучину народы несёт.

То не конь ржёт, надыбясь, Троянский,
Не восставший из мглы динозавр –
Исполинский везде, истуканский
Страх взметается, словно пожар.

Но не вспомнить молитв, не укрыться
Звонким яканьем здесь нам уже,
Кораблём об утёс не разбиться,
А стоять под дождём неглиже.
Соскребая из памяти дряхлой
Декорации прожитых лет,
Озираться брезгливо и чахло
И нести за былое ответ.

Но ни хвори уже, ни отрады,
Ни засохшего ломтя любви,
А литавров с небес канонады
На замешанной густо крови.

Каждый выбрал свой путь, как фигуру.
И сверкнувшая станет гроза
Для кого-то стрелою Амура,
Для кого – покаянья слеза.

Под склоном роса на траве,
Над склоном струится рассвет,
А рядом со мной идёт Бог.
Он учит читать между строк

Он вздорен и гол как сокол,
Ему по душе рок-н-ролл.
А вместе с ним тихо идёт
Бессмертный святой Элиот.

И так мы идём не спеша.
У нас на троих ни гроша.
Но в небе рассвет так хорош,
Что вовсе не нужен нам грош.

Иногда я думаю, зачем это было надо:
Поиски смысла, стихи и ночной хайвей.
Может кривая выведет к бездне ада,
Но похоже бессовестно пьян Тезей.

А в раю всё тени да запахи каланхоэ,
Чартеров нет, и отели стоят пусты.
Никогда и нигде мне не будет, увы, покоя.
Пока мир спасается от красоты.

Мы, пожалуй, в целом вовсе не так уж плохи –
Роли прописаны скверно, сценарий, слог…
Если бы жили все мы в другой эпохе,
Был бы быть может милостивей с нами Бог.

Но пока все думают, кому это нафиг надо –
Поиски смысла, стихи, жития святых,
Тени в раю похожи на тени ада
И среди нас, живущих, так мало, увы, живых.

Чуть-чуть бы чуда чудакам
И небожителям – чуть неба,
Побольше веры тихой мне бы
И чести всем клеветникам.

Чуть-чуть бы близости родным,
Чуть-чуть бы нежности влюблённым,
И музыкальности воронам,
Надежды грешным и больным.

Чуть-чуть бы света и мечты
Тем, кто отчаялся и сдался,
А тем, кто зарапортовался,
Побольше чувства красоты.

Чуть-чуть бы верности мечте,
И чтоб на жизненных ухабах
Не исчезало никогда бы
Памятованье о Кресте.

Встречай опять рассвет,
Ищи сквозь годы счастье,
Пиши и пой поэт,
Минуя все ненастья,
Неси свой свет!