Валерий Шевченко: Сосердцание (сборник)

Любимая, единственная, жаль –
Весна ушла без нужного нам слова.
На плечи тополей набрасывает шаль
Холодная сестра сентябрьского слепого –
Осенняя печаль…

Осенняя, напрасная печаль –
Сквозь золото листвы малиновые цапли,
И рыбы в облаках, и взгляд совиный вдаль…
И в унисон со мной поют печально капли:
Любимая, единственная, жаль…

Сестра моя, как долго длится ночь!
Волхвы пророчат нам кончину века.
Кто скажет мне, что может нам помочь?
Где мне найти такого человека?

Сестра моя, я от всего устал.
Мне нечем плакать и нет сил смеяться.
Я за любовь «полцарства» бы отдал,
Но как, сестра, в любви своей признаться?

Дарю тебе разливы моих рук,
И глаз моих дарю тебе приливы.
Я так хочу, чтоб в горечи разлук
С тобой, сестра, мы были терпеливы.

Знаешь, дождь перестал.
За окном уже снег.
Дни бегут в никуда,
Ускоряя свой бег.
Дни уходят от нас,
Мы уходим от них…
Мы разделим с тобой
Этот мир на двоих.
Эта ночь при свечах,
Эта лунность в глазах
Паутинками фраз
Замерла на губах.
Я целую тебя
Сквозь волнистый туман.
Это просто любовь
И, наверно, обман.
Но бубенчик звенит,
И вздыхает дракон.
И я пью этот яд
И шепчу: я влюблён.
Дни бегут в никуда,
Ускоряя свой бег,
Знаешь, дождь перестал,
За окном уже снег…

Не оставь меня. Не отступи от меня.
Даже если все предадут.
Подложи мне под голову руку,
Чтоб не страшным был страшный суд.

Не забудь меня. Не хорони ты меня.
Даже если я не вернусь.
Обними меня крепче, родная,
Чтоб не жалила сердце грусть.

Говори со мной. Не отпускай своих губ.
Даже если вокруг темно,
И не будет ни плоти ни крови,
Не оставь меня всё равно.

Дороги помнят всё: твои шаги,
Следов твоих неровный легкий почерк,
Твой поцелуй, прощальный взмах руки.
Скрип тормозов и скрип глухой тоски…
Дороги приведут в мои стихи
И в них оставят всюду многоточья…

Любимая, не медли, не беги
И в жизни не ищи дорог короче.
Наш путь, конечно, мог бы быть другим –
И дольше и успешней, между прочим.
Но путь один, и чтоб он не пророчил,
Идём со мной и ставим многоточье…

Остаётся лишь память
Да и то ненадолго.
Можно что-то исправить,
Только что в этом толку?

Оставляю на память
Пару строк на форзаце:
Знаешь что, между нами,
Я не против остаться.

Только так мало проку
Подавать тебе знаки
И смотреть одиноко
Аки Каурисмяки.

…А дом был похож на замок.
И в замке горело окно.
И слаще смолы фимиама
Мне было в той жизни оно.

Я мог на него молиться,
И, словно амвон у окна,
Была её тень на страницах,
Когда появлялась она.

И я замирал, как зритель
В партере театра теней:
Боялся её не увидеть
Однажды в волшебном окне.

Потом как под спелой смоквой,
Как в райском священном саду,
Светили нам сотни окон,
И были мы – плоть и дух.
И снова ложились тени,
Как строки на паперть страниц,
И пели стихотворенья
Под нотами половиц.

Наш дом был похож на купол,
Увенчанный тенью креста,
Но храм обратился в ступу,
И вот этот день настал:

Теперь, как и прежде светит,
В том доме большое окно.
Но строки летят как ветер.
И жизнь, как немое кино…

Пока ещё сердце совсем не остыло,
Пока в голове только стыд и срам,
Сообразим на троих с текилой,
И – на ПМЖ в ашрам.

Пока ещё нам не маячит разлука.
Пока мы с тобой не закончим квест.
Возьми моё сердце и дай свою руку,
Ты – лучшая из невест.

Есть одна неизменная мера.
И другого пути у нас нет:
Только с болью рождается вера,
Только с верой рождается свет!

Ключом своих слов отвори эту дверь,
И в смерти бессмертие заголосит.
В грязи поражений и в пекле потерь
Сквозь форточки глаз виден новый Аид.
Но там, вдалеке, в оккупации стен,
Пылает огнь, закипает вода.
И пламень очистит, вода смоет тлен,
И свет разольется на дни и года!