Алексей Михайлов - Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

«Кормчий, работай! Встречались шторма побуйней!

132

Или не видишь юнца, что прекраснее бога?

После продажи раба станешь, кормчий, богат!

Ты подгони судно к брегу, осталось немного,

Там мы захватим его!» – крикнул главный пират.

С лёгкой улыбкой смотрел бог на их атрибуты,

Сопротивленья не стал он оказывать им,

Ловко надели пираты на юношу путы,

С ним на корабль поспешили один за другим.

133

Кормчий заметил, как сильно осело их судно,

Но промолчал, не вступая ни с кем в разговор,

Стал наблюдать за делами пиратов подспудно,

Молча направив галеру к проливу Босфор.

Справа за Троей виднелась высокая Ида,

Склоны которой украсили рощи дубов…

К мачте высокой враги привязали Зевсида,

Старший промолвил: «Он стоит, как сотня рабов!»

134

Встал капитан перед богом и молвил глумливо:

«Был ты свободен, красив, родовит и богат.

Знай, что теперь ты не станешь гулять горделиво,

Будешь обглоданной косточке с голоду рад!

Многих, подобных тебе, мы пленили на бреге,

Продали их в дальних странах, как ценный товар!

Жил ты до этого в счастье, достатке и неге?

Мы же тебя отвезём на восточный базар!

135

Обруч наденет хозяин на стройную шею,

Станешь в ошейнике жить, словно барс или пёс.

Живо отбрось о спасенье любую затею,

Ты не добьёшься свободы фонтаном из слёз!»

Юноша брови густые нахмурил сурово,

Путы упали, как мёртвые змеи, с него:

«Ты, капитан, не хотел поразмыслить толково,

Значит, не стоит злодейская жизнь ничего!»

136

Кормчий вскричал: «Капитан, устрашись поскорее!

Юноша этот не прост, он похож на богов!

Остерегись! Будь сейчас хоть немного мудрее,

Знай, что от смерти находишься в паре шагов!»

Вдруг заструилось вино под ногами пиратов,

И разлился над волнами цветов аромат

И появилась лоза вместо толстых канатов,

Весла плющом обросли, как заброшенный сад.

137

Яростный лев вместо пленника встал, свирепея,

Бросился зверь на разбойника, словно на лань,

Вырвал безжалостно душу из тела злодея,

Тем отдавая Аиду угодную дань.

Смерть за бортом предпочли остальные пираты,

Но не прервал винодел их печальные дни:

Прыгали в море разбойники, страхом объяты,

И на лету превращались в дельфинов они.

138

В ужасе кормчий упал перед львом на колени,

Юноша принял свой облик и молвил ему:

«Я позабыл о своём неудавшемся плене,

И за него не отмщу лишь тебе одному.

Знай, я – Дионис, сын Зевса и девы-Семелы,

К берегу судно скорей направляй, мореход.

Этот корабль будет пущен в торговое дело —

Он принесёт для тебя небывалый доход!»

139

Так завершилась история с пленом для бога,

Юный Дионис вернулся к друзьям на луга.

Снова Зевсида ждала в Ойкумене дорога

Через ущелья, равнины, жару и снега…

140

Лето с дождями вступило во Фригию смело,

С гор побежали потоки стремительных рек,

У горизонта слилась с Геллеспонтом Нефела,

Грозный Борей по ночам ускорял быстрый бег.

В сумерках шёл по дороге, водою залитой,

Неутомимый Дионис, создатель вина,

Следом – Силен на осле с окружаемой свитой —

Эта орава была по привычке пьяна.

141

Но, не доехав один парасанг до селенья,

Пьяный старик незаметно покинул осла,

И, прокатившись по склону, упал в углубленье,

Где перемазался в глине от пят до чела.

Выбрался он и уселся под толстой сосною,

Хрипло, но звучно запел о родимых краях,

Тучи исчезли, как будто их смыло волною,

Звёзды застыли во мгле на своих якорях.

142

Из-за высокой горы показалась Селена,

С грустью она осветила поля и леса,

Глухо завыла на пастбище дальнем гиена,

А на тропе зазвучали людей голоса.

Грязный Силен прокричал: «Помогите скорее!

Мне не дойти до селенья сейчас одному!»

Вышел один из толпы, что был явно храбрее,

И подошёл к старику, как к врагу своему.

143

В Гордион-город дойти полагали мужчины,

Но припозднились и шли по лесам в темноте,

В ужас пришли от измазанной грязью личины,

Что появилась пред ними во всей красоте!

Думали люди, что это – дорожный грабитель,

Бросились сразу всем скопом они на него,

И, поясами связав, потащили в обитель,

Чтоб передать на сужденье царя самого.

144

Честный, но жадный до злата правитель столицы,