Асламбек Абдулаев - Волчий след

Я в мужестве твоём не сомневался,
Народ чеченский, у тебя в крови
Ещё запас терпения остался,
В аду спасенный силою любви!

Город мой, за что ты был разрушен?
Просто не дано умом понять!
Здесь словарь какой-то новый нужен,
Чтобы стыд хоть как-то описать.

Проникаюсь сам к себе презреньем,
Город окровавленный, прости,
Что мне не хватило сил для мщенья,
Чтоб тебя от варваров спасти.

Покрываю сам себя позором,
Смысла этой драмы не пойму —
Почему? Кому мешал мой город?
Кто затеял подлую войну?

В одну и ту же воду не войти,
И мне не быть всё тем же Асламбеком.
Добро найдёт на жизненном пути
Того, кто остаётся человеком.

Ничто не происходит просто так,
И нас судьба свела не между прочим.
Казалось бы, подумаешь, пустяк —
Нальчан поздравить хочется мне очень.

Всё в мире происходит неспроста,
И это поздравление, конечно,
Не просто повод проявить свой такт,
А тот букет, что дарится сердечно!

Пусть наступает тучный, добрый год —
Войну видавший мира вам желает.
Всё лучшее пускай произойдёт,
Пусть счастье ваши души согревает!

Да, много тех, с кем можно лечь в постель,
Но просыпаться с ними не желаю.
Не скрою, попадал я в карусель,
После которой голову ломаю.

Я не из тех, кто пишет имя на снегу
И лестью промывает дамам уши.
Родным мужчиной быть тебе смогу
Семьи своей храня родные души.

Твою желаю открывать я дверь,
Тебя будить, с тобою просыпаться.
Удивлена? Да, это я, твой зверь,
Готовый за проказы извиняться.

Я различу, где лужа, где родник,
Хотя смолкает иногда рассудок,
Мне голос детский – верный проводник,
Не пропадал я больше грешных суток.

Достойных память не теряет,
Случайных – тают имена.
Поступок личность отличает,
Во все так было времена!

Был незнаком, но ставлю на кон —
В народе зря не говорят, —
Коротким был твой путь, однако,
Сынов достойных долго чтят.

Обидно, что не стал ты дедом
И драматичною судьбой
Оставлен был для всех Мамедом
С душою вечно молодой!

Ты – мой дар надежды, и всего лишь,
Нам другого не дано вкусить!
Да, не мог я большего позволить,
Остается грезами мне жить.

Признаюсь, что нет во мне гордыни.
Самый никудышный из мужчин,
Сон волшебных чувств берег доныне,
Отравить их было сто причин.

Только жить в душе твоей, мечтая,
Наших встреч блаженство разменял —
Нет, не журавля поймать желая,
От себя голубку отдалял.

Знаю точно: ночь твоя тревожна,
Полыхнула прошлого строка.
Вот и мне заснуть довольно сложно,
Ты прости седого дурака.

Ты за мной кидалась в пропасть страсти,
Я же – трус, боявшийся потерь.
В пламени любви искала счастья,
Этим и пугала – в это верь!

Чувства наши пеплом разлетелись,
Ты имеешь свой очаг другой.
В расставанье нашем чуешь прелесть —
Что бы стало по пути со мной?

Судьбой спроваженный из дома,
Давно кочую по стране.
Видал я многих вне закона,
Их гибкий норов – не по мне.

Война, политиков опала,
Весь мир – до ужаса чужой.
Братва и та враждебной стала,
Меняя масть, кривя душой.

Но есть один жиган пристойный,
Не разменял достойный шаг:
Живя на мушке у конвойных,
Надежно чтил мужской устав.

Он, как у Киплинга – Акела,
Бывалый, мудрый, верный волк,
Зовут в народе – «Апакела»,
Он в этой жизни знает толк.

Явилась, ярко мир пленяя,
И, к грусти нашей, в юбилей,
Той круглой даты не меняя,
Ушла к Творцу, собрав друзей.

Они пришли, чтоб попрощаться
Последний раз, как в том кино.
Осталось только удивляться
Таланту с чудом заодно.

Теперь вы – спящая царица,
Хотя для зрителей – звезда,
Нам ваши роли будут сниться,
В них вы живая навсегда.

Аристократка, да, бесспорно,
А шарм – подарок от небес,
Вам были все сердца покорны,
И был волшебен ваш венец.