Дмитрий Пригов - Монады

Девочка: хотя какая девочка? О ту пору уже вполне девушка, она стояла перед строгим комсомольским собранием, по весне одетая в белую легкую блузку и мини-юбку, обнажавшую ее длинные стройные ноги. Да, длинные. Да, стройные. Девушка ведь уже! Весна, расцвет всех чувств и молодого организма.

К счастью, общественная кампания против мини-юбок к тому времени уже окончилась и началась новая – против женских брюк и женских же брючных костюмов, которые вскорости тоже благополучно приживутся на советской суровой и привередливой почве. Соответственно, и данная кампания тоже благополучно окончится.

Ну, для кого благополучно, а для кого и нет, сопровождаясь исключением из комсомола, института, с работы, даже выселением на 100-й километр от столицы, дабы не портить и не смущать ее выдержанное трудовое население. Уж не поминаем прочие прелести всем известных идеологических кампаний. Просто даже поломанных жизней. Но таки и эта кампания окончится. Начнется другая.

Так вот, пламенные комсомольцы, сами обряженные в те же самые, недавно поносимые (а ныне носимые) ими и их идейными руководителями мини-юбки и узкие брюки, взглядывали на девочку и чувствовали что-то все-таки неладное. С трудом находя формулировки да и просто название этой явной чувствуемой непохожести, но исполненные идеологического энтузиазма, они сосредотачивались, сосредотачивались, концентрировались и приняли-таки наконец резолюцию. В ней значилась неискоренимая надежда, вера в то, что «комсомолка такая-то перерастет себя». Оптимистической все-таки была питавшая их идеология. И, видимо, девушка переросла. Или, наоборот, они сами переросли. В общем, со временем вся страна переросла и вросла в незнамо что, в чем ныне благополучно и неблагополучно проживает.

Возможно, я встречал ее в той самой юбке и блузке в то самое время в коридорах того самого общего нам университета. Или даже, присутствуя на памятном собрании, энтузиастически тянул руку, голосуя за то, что «комсомолка перерастет себя». Кто знает? Все мы не оборонены от холодной и искривляющей тяжести конкретного исторического времени.

Да, это выглядит достаточно глупо и почти экзотично. Особенно из наших времен, когда всё и все вокруг переменились и как бы переросли самоих себя во всех возможных, попросту говоря, всевозможных смыслах. То есть случилось именно то, о чем и говорилось в памятной весенней резолюции памятного комсомольского собрания. Значит, упования таки свершились, хоть и не в ожидаемом смысле и направлении. Так ведь с упованиями всегда так.

Женщина выпрямилась и еще раз подозрительно оглядела странный наряд девочки. Та, почувствовав неловкость, ушла к себе в купе.

Растянувшись цепочкой, небольшая компания, одетая соответствующим походным образом, долго шествовала по узкой, круто забирающей вверх тропинке, вьющейся вокруг лесистых склонов по направлению к монастырю Разлетающихся Кошек. Отец шел рядом, придерживая ослика. Девочка, гордо восседая на честном животном, посматривала по сторонам и, к немалому беспокойству матери, не испытывая ни малейшего страха, чуть отклоняясь вбок, заглядывала прямо в разверзающуюся у самых ног ужасающую пропасть. Мать закрывала глаза, но не произносила ни слова. Отец страховал девочку. Замыкали процессию несколько слуг, несших нехитрое оборудование и провизию для пикника.

Оглядываясь по сторонам, вдалеке, на синеватых вздымающихся вершинах девочка замечала какие-то древние полуразрушенные строения. Или то были просто причуды подсмеивающейся природы. Хотя что ей смеяться-то? От этих полуфантомных сооружений временами неожиданно восходили странные разлетающиеся полотнища серых птиц. Не отлетая далеко, они опять, как в узкое горлышко сосуда, исчезали в башню, возвышавшуюся над низковатым, растянутым вдоль всего склона достаточно хаотичным скопищем трудно различимых стен, домов и уступов. Или даже, скорее, чья-то суровая рука хватала весь этот, как склеенный в единое полотно, собор пернатых и затягивала обратно к себе вглубь. Да, за всем явно проглядывались осмысленность и предумышленность. Небезопасные.

Внезапно возникал еле различимый, как тоненькое жужжание дальних ос, звук. Отец указывал рукой в направлении, где вдали, на противоположной стороне пропасти можно было различить узкую белую алмазную струйку свергающегося водопада. Казалось, что оттуда даже долетали мелкие брызги, водяная пыль. Но это только казалось. Отец оборачивался на девочку, и оба улыбались.