Но вот аккорд начальной лиры
И все вдруг смотрят восхищенно
На него —
А он в гестаповском мундире
Черном
Как Диадумен обнаженный
* * *
Штирлицу снится странный сон, что его выход, а он забыл рисунок танца, и все бросают косые взгляды на его мундир
* * *
Штирлицу снится сон, что затеяна крупная интрига, чтобы вытеснить его с главной партии, и что пружина интриги в руках Петра Ильича, но Штирлиц вовремя предпринимает умелые шаги, и соперники обезврежены
* * *
Штирлицу снится, что балету грозит крупная неудача, даже обструкция, он делает небольшие вынужденные изменения в партитуре и все проходит блестяще
После работы он приходит
Домой
Расслабленный он улыбается
Удовлетворенный
Что-то припомнить все пытается
Что-то тревожащее его
Но не может
Мундир снимает и вдруг видит
Под ним такой же черный мундир —
Вот, вот что так его тревожит!
Он долго сосредоточенно смотрит
и что-то решает про себя, потом
решительно надевает первый,
верхний мундир
и стремительно куда-то уносится
1994
Предуведомление
О самой реальной практике колдования над волшебным ведром ничего не могу сказать – не знаю и никогда этим не занимался. Но занимался поэзией, которая в культуре является субстратом подобного ведра, куда постфактум вчитывают как бы провиденные реальные факты будущей, в момент написания данных стихов истории. А иногда и действительно факты провидения налицо.
Мороз, зима и скрежет стали
И Гитлер из Берлина зрит
Сквозь воздух чистый и кристальный
Москвы неописуймый вид
И тишина
И Сталин тогда молча просит
Нечто, обычному уму
Непостижимое
И маршалы столпясь приносят
Ведро волшебное ему
Магическое
И он так долго и тревожно
Глядит в него и после: Можно
Унести! —
Говорит
* * *
Когда пришла надобность, глянул татарский хан в русское волшебное ведро, кем-то ему услужливо подставленное – и лишился всех своих предшествующих сил
* * *
В одном доме много лет стояло оно в углу, укрытое черным платком, долго упрашивали посмотреть, открыли и увидели нечто ужасное, что сейчас, правда, уже вполне обычное – вот оно и случилось, долгие годы хранившееся без движения
* * *
Однажды спутали волшебное ведро с обычным и использовали его по надобности без всякого специального внимания, и ничего не происходило – может быть, самые счастливые годы и были
* * *
Говорят, что Кутузову перед Бородино принесли волшебное ведро, он открыл, понюхал, но пробовать не стал! – Так в него же глядеь надо! – Ишь ты – удивился Кутузов – да все одно!
Монах на утренней заре
Печальным голосом кастрата
Поет – о чем? да о ведре
Магическом
И о безвременной утрате
Его
На небеса и все в крови
Ушедшем – все из-за любви
Непомерной
Неисповедимой
Ко всему тут разом
2001
Предуведомление
Здесь описывается вполне реальная история, произошедшая в одном из регионов бывшего Советского Союза. Мы придали ей просто некий романтический колорит и дидактическую направленность. Естественно, сразу приходят на ум лермонтовское Мцыри и легенда о Крысолове. И правильно – эти мотивы тоже наличествуют, но в прямо противоположном смысле. Впрочем, как и вся романтическая традиция в нынешней культуре.
В горах высоких солнце жгло
Он шел, в долину вниз спускаясь
Нахлынувшею наслаждаясь
Прохладой
Припоминал он улыбаясь
Как в дальнем детстве здесь шатаясь
В горах
Среди расщелин пробираясь
Случайной твари удивляясь
Промелькнувшей
Босой ногою спотыкаясь
О камень больно ударяясь
Бродил он здесь, а время шло
Время шло
В селении зажглись огни
Долинным потянуло ветром
Уютом тихим и приветом
Дальним
Позабытым
Припомнилось, как дальним летом
Он утром ранним, без совета
Родительского
Кой-как и впопыхах одетый
Пустился в горы до рассвета
По неким видимым приметам
Ему лишь одному и где-то
На них наткнулся он – без света
В пещере тихие они
Сидели
Тьма надвигалась там внизу
В селении уже успели
Поужинать, уже в постели
Ложились
Да, видимые еле-еле
В пещере тихие сидели
Они
Втроем и пристально глядели —
Так вспоминалось, в самом деле —
Они так пристально глядели
Невидимые, как одели
Их в черный саван, лишь блестели
Глаза, но можно за слезу
Это
Было
Принять
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу