Анатолий Лебедев - В пропорциях добра и зла. Стихи

Там встречу непочатый свет,
Его лучами тяжелею
И сделаюсь всему нежнее
В колодце мыслей и планет.

И сотворю я там, внутри,
Всепоглощающее счастье…
Ты приходи и в безучастье
Меня и тень мою сотри…

Неуверенность – это не слабость,
А предчувствие новых идей.
Стрелка компаса только на градус
Отклонилась от правил людей —

И возможность, а может быть, кризис
Словно вызов встают в полный рост.
Контролируй эмоции, импульс
Технологий, моральный разброс.

Старый опыт не слишком годится.
Этот вектор уже не для всех.
Но признание важных традиций
Обещает начальный успех.

Невозможно повсюду быть правым,
Соблюдая страны интерес.
Горько думать: насколько кровавым
Будет этого века прогресс.

Скворечник синий без скворца
И кошелек без крупных денег,
Портрет ушедшего отца,
А посередке я – бездельник.

Дополнила простой пейзаж
Сырая Балтика с дождями,
Я грыз уроков карандаш
И «Милый друг» читал ночами.

Спасибо, мама. Ты была
С утра до ночи на работе.
В раскопках моего стола
Меня искали лишь к субботе.

Но запылившийся предмет,
Кусочек сыра, хлеб засохший,
И пятерни немытой след,
И взгляд над книжкою промокший —

Все окружение мое
Меня совсем не огорчало,
А делало моим жилье
И лишь моим мое начало.

Без посторонней суеты,
Бросая бедам взгляд вороний,
В газетной шапочке мечты
Я рос для мира посторонним.

Я вырос. Странности в кулак.
Но так порой сжимает сердце
Скворечник синий, кавардак
И взгляд, украденный из детства.

В костре сжигаю старый чемодан.
С ним в юности приехал в этот город.
И много лет он этим был мне дорог,
Но, наконец, огню сегодня сдан.

Огонь живой и рыжий на ветру
Коричневую дырку из кожзама
И уголки, скрепляющие раму,
Немного полизал и сдал костру.

Мой чемодан с фанеркою внутри
На тысячу ресничек расслоился
И алыми полосками валился,
Там возникали дыма пузыри.

Ну что ж, прощай, дырявый чемодан,
Ты много лет лежал ненужным хламом,
Храня тепло руки моей и мамы
И памяти былой самообман.

Если ели заиндевели,
Ясен пень, и примерзли мхи,
Снег скрипит, и сугробы сели
Выше валенок, а стихи

Замерзают за словом слово,
В розоватый клубясь закат,
Месяц щиплет твои основы —
Возвращайся, дружок, назад.

Житьхотелец, дровишек срочно!
Жратьготовец, на стол мечи!!!
Звезды плавятся густо, сочно,
Мы согреемся у печи.

Рыбы дохнут без кислорода.
Дед Мороз в январе – злобА.
«Здесь не Сочи», – ворчит природа,
И поэтому жизнь – борьба.

Ван Гог не бывал в Таганроге.
И, если по правде сказать,
Там мало кто знал о Ван Гоге
И помнил вангогину мать.

И Чехов чудесный не чаял
Навек покорить Амстердам,
Хоть «Чайку» имел за плечами,
«Сестер», «Дядю Ваню» и «Дам».

Но слово взлетело. Тревожит…
Картины обжили музей…
Здесь чайка летит… И нашел же
Ван Гог в Таганроге друзей…

По венам каналов и улиц
Пульсирует кровь городов…
И я, в Амстердаме тусуясь,
С обоими выпить готов.

Мои инструменты в негодность пришли,
Особенно печень,
Болит позвоночник, мозги потекли,
А время не лечит.

Но рано сидеть на скамье запасных
(где эта скамейка?),
Покуда нужна на планете живых
Моя батарейка.

Мне столько всего еще надо успеть
Освоить и сделать,
Что печень умерила гордую спесь,
А прочее – мелочь.

Покуда работать, искать и прощать
(все трудности роста)
Умею, капризы судьбы укрощать
Легко мне и просто.

Волнуется солнце, пройдя небосвод,
Коль взгляд мой не встретит.
Ведь солнце погаснет, когда не найдет
Меня на планете.