Анатолий Лебедев - В пропорциях добра и зла. Стихи

Вот виртуальный поцелуй,
Подробности случайной встречи.
Вот я рискнул, и ты рискуй,
Не бойся – сразу станет легче.

И щеки розовеют вдруг,
Ведь мы близки на самом деле…
Наш общий файл любви и мук.
Любви души с отдачей в теле.

Дождь прилетел и трогает траву,
Хрустальный дождь из тысячи подвесок.
Земля промокла. В лужу сквозь листву —
Не капли, ручейки стеклянных лесок.

Поверхность натяжения воды
Искажена цветком. Еще неровно.
Так в жизни напряжение судьбы
Неотвратимость исправляет словно.

Две капельки добавились к волне.
Цветок исчез. Поверхность абсолютна.
К чему теперь подробности на дне
Припоминать и обсуждать прилюдно?

Зима замыкает замки
Мостов над замерзшей рекою.
Дрожит полынья под рукою
Метели, сужая зрачки.

Зеркальную Мойку протри.
Дом мерзнет в сырой штукатурке,
Но словно в картофельной шкурке
Тепло сохраняет внутри.

Там люстры во льду хрусталя,
Лепнина в огне позолоты.
Там музыка хочет кого-то
Любить в глубине февраля.

Сиятельный Санкт-Петербург
Вдоль Мойки выходит к Дворцовой,
Где цокает счастье подковой,
Столетий доносится звук.

Над площадью ангел скворцом
Летит, осеняя в полете.
И греется кот на капоте
Машины за Зимним дворцом.

Венеция – невеста нецелована.
Над зимней занавеской чистых вод
Она плывет, как облако над оловом,
Туманя разноцветный разворот.

Венеция заснеженной Италии.
Холодный дым целуется с водой.
Под мостиками узенькие талии
Каналов, отливающих слюдой.

Венеция не знойная распутница,
А скромница, чья кружевная шаль
Кружит и растворяется над супницей,
Где в изморози варится январь.

Парижский хлеб… Досматриваю сон
В субботний день на краешке подушки…
В далекий край, где спит Наполеон,
Я прилетал на дребезжащей «тушке»…

Кусая с хрустом утренний багет,
Пинаю листья набережной Сены.
Зеленая вода плывет к Родену,
Где стан любви, открытой страсти свет…

Парижский воздух… Беспокойный стриж,
Пролистываю улицы Парижа…
На «Мулен Руж» к великим стану ближе…
Что взял взамен ты от меня, Париж?

Я, смертный, был частицей суеты,
Туристом, наполняющим бюджеты,
В «Макдоналдсе» глотающим котлеты
И «Моне Лизе» говорящим «ты».

Я просыпаюсь… Пыльная жара
Накрыла в русском городе субботу…
В Париже тоже жарко отчего-то…
Нас связывают летние ветра…

Сырые сумерки весны,
Рассвет прекрасного пиона,
Озноб внезапно голой кроны
И снег на Новый год… И сны…

Под горку катятся года.
Не радуют, а ранят даты…
Куда ты, молодость, куда ты?
Куда ты, зрелость? В никуда…

А вот и старость… Ну дела.
Дай Бог не быть родным обузой…
Душа, как шмель, летает с музой
В пропорциях добра и зла.

Мы своровали два часа.
Летали по обоям тени…
Лицо зарою в волосах.
Прижмусь сильней. Твои колени

Упрутся мягко в мой живот.
Послушай, полежим немного.
Покуда нежность в нас живет,
Покуда знаем – все от Бога.

Смешно при возрасте известном
Себя значительным считать.
Забавно видеть в круге тесном
Друзей состаренную знать.

Заварка лет канцерогенна
Для каждой новой высоты.
Цинизмом знаний постепенно
Отравишь юные мечты.

Не торопись давать советы
По руслу полноводных рек.
Не сразу сходятся ответы,
Пока взрослеет человек.

Пройдут года. Набьются шишки.
И дети собственной судьбой
Поймут, что из тебя же вышли.
И побеседуют с тобой.

Глухое дыхание бездны
Колышет невидимый пух.
И годы уже бесполезны,
И опыт вчерашний потух.

Охват неизбежности ватной
Разрядом на сто киловатт
В конце нашей встречи приватной
Закроет дорогу назад.