Зинаида Миркина - По Божьему следу

Небо голубое,
Вал голубизны.
Шубы нам с тобою
Больше не нужны.
Света изобилье,
Капли и ручьи,
И сверкают крылья
Птичьи и мои.

Залила собою
Мир голубизна.
Небо голубое
Во всю ширь окна.
Ничего не требуй,
Что терял, найди.
Крылья – это небо
У тебя в груди.

Дух вешний снег сдунул.
Лес мартовский голый.
Деревья как струны
На арфе Эола.
День ясный, погожий,
День бредит весною.
О, если б мне тоже
Стать Божьей струною…

В рассветный час в окно взглянуть,
Ну, а потом глядеть так долго,
Чтоб всё внутри меня замолкло
И натекло бы небо в грудь.
Ну, вот уже и виден край.
Теперь иди и начинай
Свой новый день. Теперь есть силы,
Я небо внутрь себя вместила.

Мы не равны себе самим.
Наш дух не пленник. Он свободен.
И только потому – творим.
И потому в бескрайность входим.
И потому в краю лесном
Та к заливается пичуга,
Что мы есть всё, что мы – во всём,
Что мы вольны входить друг в друга.

Бывает час (а хорошо бы – день),
Бывает день (а хорошо бы – вечность),
Когда сроднилась царственная лень
С трудом души, вводящим в бесконечность.
Когда уже стараний – никаких.
Простор внутри – пустующие залы.
И сам собой вовнутрь заходит стих,
А может быть, сонаты и хоралы.
О, тихая торжественность пустот —
Всей тяжести блаженная потеря.
Быть может, сам Господь в меня войдёт —
Ему сейчас распахнуты все двери.

Есть счастье одно – погруженье в Тебя.
Я счастья другого не знаю.
Луч солнца трепещет, на листьях рябя,
И птица ликует лесная
И взмахом крыла выметает, как сор,
Весь груз доказательств, все знанья.
Есть счастье одно – погруженье в простор —
Священный исток ликованья.

Как не плясать под музыку Твою?
Ведь Ты играешь, Ты всю жизнь играешь.
Я звуки арф и флейт небесных пью,
Которым ни начала и ни края.
Распевы льются с Божьей высоты
И достигают до земного уха.
Я лишь танцую, а играешь Ты.
О, только б, только б не утратить слуха!

Присутствие, дыханье Божье,
Оно бывает явно так,
Как рана, как ожог на коже,
Как проблеск, проколовший мрак,
Как то, что раздвигает рёбра.
Есть явь. Рассыпалась тщета.
Но не видение, не образ —
Такая сердца полнота!

Господи, благодарю
Вот за всё за это —
За тишайшую зарю,
За бездонность света,
Запах листьев и цветов,
Веток перекрестье.
Вот за всё и за ничто.
Вот за то, что есть Ты.

Радость моя – шелестящее дерево,
Листьев, как трепетных струн, перебор.
Радость моя – это тот неизмеренный
Вешнего неба раскрытый простор.
Радость великая, радость та самая,
Что зажигает бесчисленность звёзд.
Радость святая, в которой душа моя
Может расправиться в полный свой рост.

Князь мира сего, князь мира сего.
Всё тело земное во власти его.
Но если люблю я и если творю,
То я присягнула другому царю.
Князь мира сего, князь мира сего,
Но я не из ряда вассалов его.
Я знаю всем сердцем: наступит финал,
Когда будет ясно, что сам он – вассал.
Не он дал поток созидающих сил,
Не он этот мир и меня сотворил.
И есть непреложный духовный закон:
Не он начинал и окончит не он.

И никаких резонов,
И никаких забот —
Смотрю заворожённо,
Как майский лес растёт.
Ни вздоха и ни всхлипа —
Свободная душа.
Раскидистая липа
До боли хороша.
И слышно птичье пенье
В зелёной гущине.
Идёт богослуженье
И в роще, и во мне.

А мне всё мало, мало, мало
Часов и всех бессчётных дней,
Чтобы добраться до начала,
До безначальности своей.
Не насыщаюсь я рассветом,
Игрой закатного огня —
И только ненасытность эта
И приведёт к Тебе меня.