Зинаида Миркина - По Божьему следу

Безгрешность – это тишина.
Но только полная, такая,
В которой не нащупать дна.
Ничто уже не отвлекает
От самого себя. От тех
Глубин, в которых мир творится, —
От Бога. Что такое грех?
Непроходимая граница
Между тобой и Им. Но вот
Открылся цельный небосвод
И длится духа разрастанье.
Ты – океан, и в океане
Нет разделений. Для греха
Нет щелочки. Душа тиха.

Я нынче в дом Господень вхожа
И не стираю слёз с лица.
Берёзы эти – слово Божье,
Берёзы эти – мысль Творца.
Где наши страхи, наши войны,
Где все бессчётные грехи?
Берёзы эти так спокойны,
Берёзы эти так тихи…

Не проси у меня ничего. Я сейчас
Как немая сосна или шепчущий вяз.
Ни пред кем, ни пред чем – пред собою в долгу.
Я сейчас ничего, ничего не могу.
Только чуять незримую тонкую нить,
Что проходит сквозь всех.
Я должна только БЫТЬ.
Отрешась от всего, цепи все разрубя,
Только БЫТЬ – за него, за тебя, за себя.
Посреди всех ветров неподвижно стою.
Прикоснись, причастись моему бытию.

А я смотрю, смотрю, смотрю…
То на вечернюю зарю,
То на дневные облака,
Плывущие издалека.
Мне кто-то скажет: всё едино —
Однообразная картина.
Что необычного в просторе?
Всё то же небо, то же море.
А я стою на берегу,
И оторваться не могу,
И знаю, что ещё немного,
Ещё чуть-чуть – и встречу Бога

Когда приходит Бог, то смерть уходит,
Вся растворяясь, как во влаге соль.
Как тает тьма на солнечном восходе,
Та к в бездне Бога исчезает боль.
Нам снятся все оковы и границы,
И наши стоны разрывают грудь.
Но если, если б только пробудиться…
Но если в Божьи очи заглянуть!..

Деревья остановки просят,
Деревья просят тишины.
Стволы и шапки древних сосен
Навек Создателю верны.
И надо нам совсем немного,
Чтобы пришёл на землю Спас:
Нужна нам только верность Богу.
И ей деревья учат нас.

Как далеко! О Боже, как далёко
Ты простираешься, душа моя!
За тот предел, что может видеть око.
За зримый край земного бытия.
И я гляжу бездумно и бесцельно
На этот все края размывший свет.
Та к ты, душа, и вправду беспредельна?
Тебе на самом деле смерти нет?

Есть красота как неземная сила,
Смывающая все дурные сны.
Есть красота, которая раскрыла,
Что мы и впрямь любовью рождены.
Раскрыла то, что там, за нашим краем,
Раскрыла нам, что края вовсе нет…
Та к ты не знал, что мир неисчерпаем?
Что можно мир увидеть на просвет?

Они стояли под дождём и снегом,
Сверкали, погружались в полутьму,
А время пробегало быстрым бегом,
Мелькавшим, незаметным никому.
Да, время с шумом пробегало мимо,
А в них была такая тишина!
И так безмолвно, так невозмутимо
Они пересекали времена.
Да, так невозмутимо, так безмолвно
Лес неотмирный среди мира рос.
И этой независимости полной
Училась я у сосен и берёз.

Мы знаем больше, чем сосна.
Намного?
Сосна не знанием полна,
А Богом.
Иду весь день путём лесным,
Блуждаю,
Покуда не наполнюсь Им
До края.

Мне надо, чтоб сосна заговорила,
Мне надо, чтобы в тишине лесной
Своей неведомой священной силой
Она делиться стала бы со мной.
Чтоб эта сила нашей общей стала,
Последний чтоб разрушился порог
И там, в душе, открылись бы каналы,
По коим тихо заструится Бог.

Сказать о Боге? Никогда
Ни ангел, ни пророк не сможет.
Но так, как в небосвод звезда,
Та к сердце входит внутрь Бога.
Узнать о Боге ничего
Нельзя, покуда есть граница.
Но вот вместить в себя Его
Иль просто внутрь Него вместиться…

Ты говоришь, что день и год
Текут. Текут моря и реки.
Ты говоришь, что всё пройдёт,
А ты останешься навеки.
Ты говоришь, что в вышине
Растают тучи слой за слоем,
А ты останешься во мне,
А ты останешься со мною.
Ты говоришь, что высь и тишь —
Моя незыблемая сила.
Ты так спокойно говоришь,
Как если б небо говорило.
И весь потерянный Эдем
Вместился внутрь твоих прелюдий.
Ты примирил меня со всем,
Что есть, что было и что будет.