Нет, не время рыдать: мы призвание выбрали сами.
Но, молитвы о мире на разных наречьях твердя,
Остаюсь на земле, чтоб все видеть твоими глазами
И нелегкую жизнь продолжать, и любить – за тебя.
«Ошибок гибельный оброк…»
Ошибок гибельный оброк
Сполна двадцатым веком собран.
Мне горестно проткнули бок
Избы расшатанные ребра.
В руинах русских деревень
Давно хозяйничают ветры.
Молчаньем переполнен день,
Мольба о чуде безответна.
Мир гулок, обречен и пуст.
Но для чего тогда он создан?
Смородиновый плачет куст
О людях, разоривших гнезда.
«Как снег, белесые туманы…»
Как снег, белесые туманы
В еще не вспаханных полях.
Ушедшего столетья раны
Залечит темная земля,
Отдастся вновь дождю и плугу,
Снимая груз чужой вины…
Лишь души павших вверх по Бугу
Плывут от первых дней войны.
«Кругом звенит хрустальный воздух горный…»
Кругом звенит хрустальный воздухгорный,
Восходит к небу тихий ток молитв…
Порою жизнь ломает, рубит, горбит,
Но свет прощенья над землей разлит.
Сквозь вдовий плач, кровавый блескпожара,
Там, где разверзлась вековая тьма,
Вдруг безмятежным облаком отара
Врачует раны старого холма.
«Ты улыбнулся мне с фотографий…»
Ты улыбнулся мне с фотографий:
Спокойно-светел в лучах любви!
Тебе бы петь и играть на арфе,
Погибший в первом бою левит!
Звон лиры – вот же твое оружье!
Зачем ты в руку огонь вложил?
…И Богу сердцем никто не служит,
И Храма нет, где в молитвах – жизнь.
«Идет война, но пишутся стихи…»
Идет война, но пишутся стихи,
Звучит души бессмертная молитва,
Над станом заплутавших и глухих
Чужая ночь кровавая разлита.
Пускай скорей закончатся бои,
Прозрение псалмом небесным грянет,
Наполнит солнцем помыслы твои
И исцелит рыдающие раны.
Прими любовь, усталая земля,
Почувствуй ток вселенских изменений.
Мир обнимая, всем благоволя,
Молюсь за сто молчавших поколений.
«Горят в ладонях старые стигматы…»
Горят в ладонях старые стигматы,
Вся та же боль – хоть на другом витке.
Страна моя, доколь рыдать распятым
В кровопролитных распрях и тоске?
Когда поймут, что истина едина
И легче отдавать, чем отбирать?
Растить для счастья – не для смерти! – сына,
Мечтает на земле любая мать.
Зачем же скорби новое горнило,
Когда в грядущем радостны пути?
Молитесь, люди: все же вправду было!
Любовь спустилась, чтобы нас спасти.
«Сними шелом и меч свой опусти…»
Сними шелом и меч свой опусти,
Рукой тяжелой расстегни доспехи.
Зажглись иные знаки на пути,
Великого тысячелетья вехи.
Разомкнуты узоры у кольчуг,
Открыты лбы, распахнуты ладони!
Тебе я солнцем вечности свечу:
Настанет Мир в твоем огромном доме!
Предчувствуя движенье перемен
В стволах сухих заголосили соки!
Пусть рухнут камни заточений, стен —
Простор Любви откроется широкий!
Потоки слез пролив в местах боев,
Вернешь всем жизнь, Земли излечишь раны.
И будут имя воспевать твое
Цветущие каньоны и курганы.
«Шутов и граций толкотня…»
Шутов и граций толкотня,
Плеск вееров, павлиньих перьев,
Пресыщенных вождей возня —
Предтеча гибели империй.
Бой барабанов, масок блеск,
Язык льстецов отравлен ядом.
Все только сон, гипноз, бурлеск
Эпохи фальши и распада.
«Скажи, с тобой все то же было?…»
Скажи, с тобой все то же было?
Февральский бред, игра теней,
Вдруг проступившие чернила
На белизне бездонных дней,
Лукавые ночные гости,
Чужие песни, голоса,
Огней потусторонних гроздья,
Горящие из тьмы глаза…
Век девятнадцатый, двадцатый
И неизвестный – всплеск во мгле.
Мы оживаем, как цитаты,
На вьюжной облачной земле.
Расписаны шаги и роли,
Заранее озвучен текст.
Свободен выстрадавший волю
В пространстве устаревших пьес.
«В чужой душе я не ищу следа…»
В чужой душе я не ищу следа
И не спешу откинуть покрывала.
Гримаса первородного стыда —
Искусственные чувства карнавала.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу