Светлана Гершанова - Какое горчайшее счастье…

Вдруг чьи-то плечи
Всё закрывают –
Не удивляйся,
Ведь мы в трамвае…

Лишь пассажиры
Мы друг для друга.
И ходит, ходит
Трамвай по кругу.

А знаешь, это
Гипноз, наверно, –
Колёсной песни,
Закрытой двери…

Давным-давно бы
Мне спрыгнуть надо!
Но едем, едем
Куда-то рядом
В одном трамвае…

Тают под солнцем сосульки в марте,
Капля по капле течёт вода.
И вырастают на белой карте
Синие-синие города!

В них отражаются стены и стёкла,
Клёны стоят по колено в снегу,
Синее-синее небо намокло
В лужице синей на каждом шагу.

К вечеру – всё под позёмкою белой…
Люди, замолкло не навсегда
Чистое, звонкое эхо капели –
Синие ясные города!

Люди, поверьте –
Белая карта
Только до завтра,
Только до завтра!

Ночь…
А песня за кормой
Словно пенный след.
Возвращаюсь я домой
Через много лет.

Тихий Дон мой,
Синий Дон
Будто недвижим,
Не снуют со всех сторон
Быстрые стрижи,

Лишь вздохнёт волгарь-сосед:
– Что за тишина!
Только шири нашей нет.
Волга вот, она…

Я поспорила бы с ним,
Только жаль спугнуть,
Жаль порвать, как песни нить,
Эту тишину…

Краснотал шумит во сне,
Да ещё звучат,
Растворяясь в тишине,
Голоса девчат.

Песня, песня за кормой
Словно пенный след.
Возвращаюсь я домой
Через много лет.

Поют мальчишки песню о любви.
По-взрослому басят на нижних нотах
И петушат по-детски на высотах –
Поют мальчишки песню о любви.

А в школьном зале тишина стоит.
Что делать этой песне в школьном зале!
Седой учитель возле сцены замер:
Как выросли вы, мальчики мои!

А в этой песне – взрослые печали,
И боль своя, и радость, и беда.
Мальчишки в жизни их не замечали,
Всерьёз не принимали никогда!

Как будто молодую силу пробуя,
Легко, бездумно, радостно поют…
Как на краю у пропасти, у проруби –
У этой тихой песни на краю.

Хочется настоящего –
Не ящерицу, а ящера!
Снега, а не мороженого,
Хочется невозможного!

Не открываю ящиков
Письменного стола –
Хочется настоящего.
Если бы я могла…

У деревьев – медленные думы,
Далеки они от суеты,
Никогда деревья не угрюмы,
Если не угрюм под ними ты.

Хрустнет под ногой сухой валежник,
Я щекою прислонюсь к сосне –
Знаю я, шершавой этой нежности
В городе не встретить мне!

И не гость я в городе,
Не зритель,
Но скажу тебе, сосна, как другу:
Город – он огромный ускоритель,
Где частицы носятся по кругу.

И секунды нет –
Остановиться,
Приглядеться к дереву, к цветку…
Сосны!
Я такая же частица,
Только я – частица в отпуску.

Рижанка мне показывала Ригу.
Такая Рига может лишь присниться –
Мне Рига открывалась, словно книга,
Где время перепутало страницы,

Где всё вокруг – легенды и преданья,
Где готика чиста и высока,
Века здесь опираются на зданья,
Корнями уходящие в века.

А улицы текли, домами сжатые,
И выводили к паркам и мостам…
Любила я всегда без провожатых
Бродить по незнакомым городам.

Любила я тихонько трогать стены,
Дышать бензином,
Падать от ходьбы –
Я в города вживалась постепенно,
Чтоб никогда их больше не забыть.

На старой Риге древности вериги,
А готика летящая легка!
Меня водила женщина по Риге
Улыбчиво, радушно – по векам.

И были все герои ей знакомы,
Как будто с детства лично знала их,
Она была здесь, в городе, как дома,
Среди привычных и вещей, и книг,

И просто – по местам своим любимым
Водила, не стараясь поражать.
И город был уже неотделимым
От сердца своего,
От горожан.

А жизнь баюкает живых,
Особенно в лесу!
Ловлю кусочки синевы,
В себе её несу,