Филимон Сергеев - Вечна только ты…

Восточный округ, ты – краса столицы.
Мы здесь живем. Мы в нем живем.
Лучи рассвета – перья дивной птицы —
Сияют утром над Серебряным прудом.

Катя играла в колокола.
Верные краски в руки брала.
Динь-дон, Динь-дон:
Лазурный наш Днепр,
Синий наш Дон.

И, конечно, Москва, Москва-красна.
К ней любовь без дна.
Дна-дна-дна.
С тех эфирных берегов,
У которых не было и нет оков.

Скорей на трамвай,
Пока не уехал,
Пока еще мчится по рельсам,
Тревожа старинный наш сон!

Я в городе русском живу,
Где грохочет стоглавое эхо
И пышная роза цветет российских
Роскошных ветров.
Скорей на заставу,
Пока еще живо старинное слово!
Чтоб было кому помахать,
Вскинув к небу узорный платок.

Трамвайный звонок!
Он отрадно звенит, как маленький колокол.
Скорее туда, где трепещет живая вода
Удивительных строк.

В них Волга, и Волхов,
И Днепра золотое начало
В смоленских посконных лесах,
Где витязи строились в ряд,

Выходя с супостатом на бой.
Здесь русские павы взрастали
И витязей ждали к родному причалу.
Как это забыть мне!

Если «Слово» все время со мной,
С тех пор, как услышала:
«Игорь», «Каяла».
И снова тревожит оно

Средь родных берегов.
И волнует до слез.
Я детям его передам,
Чтобы в классе,

Как в храме, звучало:
«Каяла», «Непрядва»,
«Даждьбог»
И «Христос»!

Я живу на твоем сайте,
Значит, я жива в твоей памяти.
Мы не виделись три года.
Это очень много.

Когда пройдет лет пять,
Я их смогу зарифмовать
Со словом «опять»!

Река любви —
Единственная из рек,
Которая умеет
Течь вспять.

Я милого узнаю по походке.
Поэта я узнаю по глазам.
Мы никогда не пили вместе водку,
А только терпкий, словно сок граната,
И пьянящий чай.

Прошли девичьи грезы, улетели.
И не могу уж ни любить, ни ревновать.
Но слышу отдаленный звук свирели.
И вновь берусь за дудочку,
Чтоб звонким эхом стать.

Кленовый лист горит на кромке пруда.
И радость льет над улицей фонарь.
В моих глазах сияют изумруды.
И сердце ласточкой несется
В солнечную даль.

Я стала бояться ночных прогулок к звездам.
И все же, мне отрадно вспоминать, как он

Поцеловал меня при всех, в театральном фойе,
Где лучи электрического света и взгляды

Перекрещивались, как шпаги.
Но нам никто не мог помешать.

Мы были с ним вдвоем – в толпе.
Покой и Радость. Радость и Свет.

Картины. Куртины. Снега. Зеркала.
Зажженные свечи. Бокалы вина.

Один – в моих пальцах.
Другой – солнца шар.

К руке другая незримо прильнет…
Свет солнца люблю – жизни мед

И сны золотые – о дальних Мирах,
Снегах Атлантиды и синих горах.

Три дамы, фонтан и уютный дворец.
Две ласточки в небе. Лучи солнца на спице зонта.

Я та, что в белом. Без зонта. Мне не нужен зонт.
Мой зонт – горизонт.

За ним хрусталь горных рек,
Прохлада от тени бананов, шелко́виц и роз.
А здесь – березовый рай
И тень на стене.
Я – лодка.
Ты – парус.
Я лечу по волнам.
Ты сияешь.

Мои девочки, мои звезды.
В них – сиянье травы, моря свет.

Как красиво шелестит Книга судьбы.
Тихо, словно рыбки плывут.