Михаил Левин - Закатный час. Cтихи разных лет

Что больше я с тобой ничем не связан,
Что можно ничего не обещать,
Что я уже нисколько не обязан
Ни забывать, ни верить, ни прощать,

И что теперь нелепо упованье
На прошлую любовь и пониманье.

Моя любовь похожа на вокзал:
Встреч суета – и проводы кого-то,
И даже если что не досказал,
Уже пропал состав за поворотом.

Моя любовь похожа на цветок —
Гибрид нелепый розы и сирени,
Колючий, чтоб сломать никто не смог,
И нежный, словно губ прикосновенье.

И водопаду горному сродни,
Грозящему пловцам большой бедою:
Ревмя ревёт, как прожитые дни,
В итоге пенной становясь водою.

Но главное скажу тебе, скорбя:
Моя любовь теперь не для тебя.

И эту ночь я встречу, не любя —
Как видно, срок пришёл остепениться.
Из нашей книги вырвана страница,
В которой про любовь и про тебя.

А сказка – ложь: не прилетит Жар-птица,
Хорош наш климат лишь для воробья,
Что тайнами не мучим бытия
И пёрышек невзрачных не стыдится.

Коль своего кола нет и двора,
Чирикать неуместно: «Мне пора!»,
Хоть хочется порою просто очень.

Резона нет лететь отсюда прочь,
Он переждёт под крышей эту ночь,
Как и другие пасмурные ночи.

В моём стакане утихла буря,
Осталась пена.
Зачем по новой? Довольно дури,
Всё обалденно!

Нет, в самом деле, прикольно было
Решить проблему.
Кина не будет, твоё «любила» —
Уже не в тему.

Любви не будет. Сожмём ладони.
Жалеть не станем.
Не беспокойся: мы не утонем
В одном стакане.

Ты доказала, что ты крутая?
И я не cлякоть!
…На дне стакана весь лёд растаял.
Не надо плакать.

Какие слёзы, ведь всё в ажуре,
Всё обалденно?
В моём стакане утихла буря.
Осталась пена…

Что в лоб, что пo лбу – одинаково,
Ну сколько можно повторять:
Потери устрашат не всякого —
Лишь не умеющих терять.
А я – теряльщик из отъявленных,
Грозить такому смысла нет,
Зачем же снова мне заявлено,
Что ты уедешь – и привет?
Прибьёшься, мол, к другому дому там…
Тебе отвечу, не юля:
Не напугаешь щуку омутом
И синим небом – журавля.
Кроты давно привыкли к тёмному,
Не тает снеговик зимой,
Потерей дома мне, бездомному,
Не угрожают, ангел мой.
Но если гневу вдруг поверю я,
Тебя отчаянно любя,
И осознаю, что потерею
Большой не буду для тебя —
Тогда в разлуке я за главного,
Уйду в заоблачную даль:
Теряльщика такого явного
Нисколько потерять не жаль.

Не верю, не верю! Нашла дурачка!
Я нынче другой: я сорвался с крючка,
Когда про меня ты решила со вздохом:
Напрасно ловила – похоже, что сдох он,
Какие мы нежные, Боже ты мой,
Но хватит рыбалки, пора и домой.

И в этот момент расхотелось мне в вечность,
Тогда, всем нутром о железо калечась,
Я сплюнул, последнюю тратя слюну,
Махнул плавником и ушёл в глубину.
…Наживкой – твоё запоздалое «жалко».
Не верю! Не женское дело – рыбалка…

У ветра не выпытывай: «Куда?» —
Он просто дует, этого довольно,
А больше ни за что не отвечает
И никому не станет отвечать.
Не спрашивай у женщины: «Зачем?»
И «Почему?» – она того не знает,
А если даже знает – не ответит,
А если и ответит – то соврёт…

Кавалер с моноклем и в пижаме
За своим бюро рассвет встречает:
Он всю ночь писал прекрасной даме,
Но она ему не отвечает.

Офицер, что хаживал в атаку,
Письменно жестокость обличает
Той же самой барышни, однако
И ему никто не отвечает.

Грамотный купец с пером гусиным
Пренебрёг и коньяком, и чаем,
Выглядел в письме совсем кретином
И, при этом, был не отвечаем.

Молодой поэт, способный, вроде,
В рифму, как положено поэту,
Барышне излил все чувства в оде,
Но и он остался без ответа.

Всё вокруг неё любовью дышит,
Где-то наверху Амур витает…
Почему же барышня не пишет?
Потому что барышня читает.