Татьяна Костенко - Карантинный Блок. Стихи

Ты хранишь свои сны в тетрадке
И боишься проснуться замужем,
Не боясь не проснуться вовсе.
Ты боишься, что кто-то спросит,
Почему приходится уезжать,
Когда всё наконец в порядке.

Я на реке полоскала чужое белье,
На деревянном гниющем в воде причале.
Приехав из города на выходные в ночь.
Я на мостках сидела, пока прильет,
Я на мостках сидела, и я скучала,
Глядя, как простыни медленно гонит прочь.

Нежно река холодила дрожанье рук,
Нежно брала в ледяные ладони пальцы.
И каждый поцелуй ее, каждый звук
Молча просил остаться.

Здесь мое капище:
Мой героиновый рай,
Мой отожравшийся роллами понедельник,
Мой совершивший сэппуку стыда самурай,
Мой одноклассник – троечник и бездельник.

Здесь мое капище:
Скуренный к черту блок,
Опустошенных винных тел батарея,
Вместо салфеток – измятые Босх и Блок:
Кухонная ночная эпикурея…

Здесь мое капище:
Вот сидит Ганнибал —
Плоть ковыряет протухшую рыбной вилкой…
Мир людоеден – я вижу его оскал:
Жадный провал беззубый свиньи-копилки…

Голову некуда преклонить:
Ни к коленям, ни на плечо.
На щеке прозрачная мокрая нить
В сумерках дрожит горячо.

Замерзают слова на губах опять
Изваянием ледяным.
Сколько же смогу ещё потерять,
На ветру развеять как дым?

Сколько не дозваниваться ночам?
Сколько не дописывать в блог?
Буду впредь о самом больном молчать,
Чтоб никто подслушать не мог.

Исчезает юности сладкий вкус,
Ненавистен зрелости быт.
Преклонить бы этот тяжёлый груз,
Да гвоздями крепко прибит.

Гладит по затылку ветер:
В колкий ёжик поцелуи.
Ближе к солнцу, ближе к смерти —
Я курю уже вторую.

Дрожь на лужах и на коже —
По весне легко быть пылкой.
Я пишу стихи, и может,
В голове моей опилки.

Пью фенибут, чтобы не стало хуже.
Ночью – бессонница, а по субботам – водка.
Шаг мой теперь неловкий и неуклюжий
Пересекает порог неохотно, робко.

Мыслей игра: развлечение воскресений.
Прячу под одеялом свою усталость?
Помнишь, как в детстве: на стены ложились тени,
И до утра ворочались и смеялись?

Нам говорят: в темноте не танцуют черти,
Это всего лишь ветки стучатся в окна.
Кажется мне, полночь дышит чумой и смертью,
Страхом солёным ресницы и щеки мокнут.

Проще вот так: на таблетках и алкоголе,
Пусть организм весь издерган и обезвожен.
Чтобы на завтра не помнить, не знать о боли,
Лишь удивляться солёным следам на коже.

В два часа ночи – чай с лимоном и Цитрамон.
Последний пакетик кофе выпит позавчера,
А мигрень звенит громче, чем утренний телефон,
Ещё бы дожить до долбанного утра.

Сверло в виске, и на улице чей-то лай
Сливаются в какофонию тишины.
Я пепел сброшу на мутную дрожь стекла,
Мечтая увидеть сны.

Уродство твое —
Мёдом по сердцу мне,
Такое сладкое и пустое:
Не прикоснуться, не сдвинуться —
Пленником на войне
Ищет душа пленницу,
Не способную на простое
Немое сопротивление
Обессиленной силе.
Я считаю мгновения,
Отсчитываю шаги,
Чтобы не испугать