Татьяна Костенко - Синяя-синяя птица. Сборник стихов

Синяя, синяя птица
прилетит к тебе ночью,
сядет на подоконник,
весело постучится
в немытое с прошлого лета
ледяное окно.
А ты ей скажешь:
«Прочь! Улетай,
мне и так не спится.
Я лежу на своей
односпальной
точно покойник.
Убери свои крылья —
здесь без них ужасно темно».

Даже если грустишь:
Это просто души катакомбы,
Завихрения крыш,
Свитера китайские в ромбах -

Их носили наши родители,
Принося своим мелким гостинцы:
Вдохновенные зрители
Западной сказки о принце.

Даже если грустишь:
Это временно, это на память
Оставляет Париж,
Ещё не увиденный нами,

Оставляет Венеция
Гондолами и каналами.
Это кофе и специи,
Дорогие колье с опалами,

Это горы Тибета
И карри цвета шафрана.
Беззаботное лето,
Одетое в сарафаны.

Даже если грустишь:
Это всё тебе только снится.
Это просто ты спишь.
И к утру беспокойная птица
Постучит в оконную раму:

И развеется сон туманом.
Погрусти, раз такой упрямый,
Ночь вокруг – просыпаться рано.

Снова время застудило комнату,
Растянулось выжеванной жвачкой,
Выдулось бесцветным пузырем.
Время петь или молиться шепотом?
Подавать или просить подачки?
Греться или стыть под фонарем?

Выброси часы с глухими стрелками:
Ими не измерить одиночество.
Ими не измерить пустоту.
Наш сарай – не дача в Переделкино,
Где искусство вкалывает обществу
Злой старик на купленном посту.

Брось хоть пару дров в утробу пламени,
Кубики хрустальные в стаканы,
Где ячмень свой завершает путь.
Мы теперь от внешнего избавлены:
Можем быть счастливыми и пьяными
И неосторожными ничуть.

карамельный ветер:
цветные нити
липнут к пальцам,
делая их вкусными,
как конфеты.
проверьте!

мальчик Витя
мне дал покататься
свой велосипед, а я ему два билета
на страшный аттракцион.

пусть он испуганно
верещит,
глядя из верхней точки.

возможно, его рацион,
мамой с утра наструганный,
увидят все.

на деревьях созрели почки,
а значит, пришла весна,
та, что впивается в губы.

мы пойдем с Ним гулять допоздна,
как поменяются зубы.

Этот город другой
по субботам и воскресеньям:
нервным пьяницей
ищет сотню по всем карманам
между двух непланированных падений,
и ругается на прохожих смешно и пьяно.
Этот город
сверкает плотью коротких юбок,
пахнет дымом костров
с ароматом «Бонда» и «Winston».
Лезет в душу с кривой заточкой -
топорно, грубо-
в каждой реплике
засыпающего таксиста.
В этом городе ночь
начинается в пять утра,
когда спать ложатся
уставшие и не очень.
Этот город не вспомнит завтра,
где был вчера,
потому что не хочет.

в голубой комнате,
не освещенной вечерним светом,
на подушке переплетаются руки.
не раздаются вопросы,
для которых не придумать ответа.
молчание.
скука.

голубой потолок
чернеет от трудных мыслей,
превращаясь в бездонный омут.
в календаре красным пугают числа:
не бойтесь – здесь вас не тронут.

шагнем в темноту испуганной тени,
дрожащей между ресниц.
свидетели собственных преступлений,
строители личных гробниц.

За окном – ледяной сентябрь,
И вода в пустых батареях
Зло ворчит как живая тварь,
Остывая быстрей, чем греет.

Мир качается, словно в шторм
Судно, брошенное командой.
Слишком много хрустальных форм
Запылилось во тьме серванта.

Мы в плену у своих простуд
Дышим мелкой стеклянной крошкой.
Только ветер в ночи поет
Сиротливо губной гармошкой.

Мир расколот слюдой окна
И везде – темнота и слякоть.
Осень,лей до краев вина,
Чтобы меньше хотелось плакать.