Анатолий Арестов - В потоке поэзии. Книга 1

Весна добралась до грешной Сибири —
размыла остатки убитых дорог,
а в воздухе кружится спирта промилле,
да ладно дороги, здесь много дорог!
Весна пробуждает движение сока
в деревьях ветвистых, в нескладных домах,
дырявый чердак во мгновение ока
становится ситом на крепких столбах.
Весна окрестила водой колокольню
во славу великую Сына, Отца
и Духа святого – духовную штольню,
ведущую души к познанью Творца.
Омылась весною Сибирь от порока,
простили её, как всегда, небеса,
и всё хорошо, и стрекочет сорока,
и детские слышатся вновь голоса.

Хрустящая корка весеннего снега
разбита ногами в бодрящий коктейль,
плескалась пятном асфальтная нега,
валялся на солнце школьный портфель.
Весна забежала оставить улыбки,
забрызгать лучами прохладную тень
суровой зимы, что творила ошибки
морозом трескучим, пугая, людей.

Весна приходит с каждым днём,
и сердца мышцы подо льдом
оттаивать начнут быстрей,
растопят снег в душе моей,
как солнце, вставшее в зенит,
стрела любви в момент сразит
и наповал, без разбирательств,
без взятых раньше обязательств
пробьёт кору морозной ткани
и пустит корни, став цветами.

Весна одурманила воздухом свежим
сырым и туманным утром в степи,
мне не забыться сном безмятежным —
сердце тревожат весенние дни!
Встану пораньше, двери открою,
встречу я мир в предрассветной красе,
мысли чисты светлой порою,
словно туман в лесной полосе.

Ветер резал дым на части:
сбоку, сзади, поперёк,
бушевали в небе страсти,
лился ветер, как поток,
как поток речной, бурлящий,
поднимал песок со дна —
ветер резал дым на части,
забирая все слова.
Разыгралась непогода,
лихо вкручивая вихрь —
проносился воевода
и забился в этот стих!

Осени красивая пора:
ветер напевает песню у двора,
в трубах завывает озорной,
лист металла дёргает рукой
(Не прибитый на сарае до конца!)
Вверх несётся прело-влажная листва,
пролетая над макушками берёз,
обобрал до нитки, остудил до слёз.
Голые деревья – неприкрытый ствол,
ветер угоняет листовой набор,
порезвился вволю, тотчас и поник —
разложил по полю яркий половик.

Колокольный звон упадёт смирением
на дома, где печи закоптил дымок.
Разругался ветер и летит с сомнением:
– Что же делать дальше? Я с утра промок!
Солнце залежалось за спиной у туч,
видимо, так лучше. Иль сезон такой!
Лысая берёза обронила в ключ
серые остатки жизни листовой.
Звон поднялся выше по ступеням сна
утреннего, лёгкого, освящая даль.
Синим воскрешением ждали небеса!
Печка голосила, вознося печаль…

Сладким дождём упиваются травы —
первые травы весенней земли!
Вечное – вечно! Не ради забавы.
Ради забавы царят короли.
Бабочка машет складными крылами,
гладя воздушное поле ветров.
Вечное – вечно, но где-то цунами
смоет красивую россыпь цветов.
Пыль оседает частицами праха
в горных массивах и нежных лугах.
Вечное – вечно! Жизнь – это плаха,
плаха доверия в божьих руках!

Мир расслаблено плывёт в унынии —
жизни вечной потерялась нить.
Людям, показалось, что всесильны,
но бессилие вдруг начало топить.
Что же ждёт отважного безумца?
Перекроют свыше кислород?
И краснеющее, утреннее солнце
прекратит по небу быстрый ход?
Нет. Отнюдь. Вселенная беззлобна!
Зло людей – огромнейший запас,
и придуманная ядерная бомба —
отголосок зла, что спрятан в нас.

Рябое небо, как перепёлка,
чудной раскраской плещет высь!
Душе моей печально-звонко,
глаза с глубинами слились.
Небес, дурманящие дали,
беспрекословной тишиной
мечту полёта даровали —
нет крыльев только за спиной,
но взгляд пронзительно-далёкий
пьёт воли свежую росу —
душе безумно одинокой
вершин вливает красоту!

Взгляну на соцветие звёздного неба
в тихой печали,
отру рукавом, загустевшей свободы,
упавшую пыль.
Космической эры ракетная прочность
уносится в дали —
метаморфозы земные
– прогресс человечества – быль.
Движенье планет, по заданной схеме,
задумка Творца?
Творение Разума, скрытого где-то
у дальних Галактик?
Кто же создатель великого множества
стен у Дворца:
юный механик? Отделочник-каменщик
– старенький практик?
Будет… Глаза подбирают блистанье
холодных светил,
сухой математики суть
потеряла значение
Космос бескрайний реликтовым духом
взгляд освятил —
вытри, родной, загустевшей свободы
слезотечение!