Михаил Кукулевич - Просто жизнь. Стихи. Воспоминания

Но что-то говорит во мне: не смей!
Не предавай особости своей,
Не повторяй описки и ошибки.
Смотри на звёзды – там в смертельной сшибке
Миры сошлись на перекрёстке дней.

Стрекочет кузнечик,
Внимает трава.
Ответить мне нечем –
Пуста голова.
И песня никак не поётся,
И сердце неправильно бьётся.
И тучи на запад ползут не спеша,
И нечем, и нечем, и нечем дышать.
Но ты не смущайся, кузнечик, –
Буди!
Молчанье не вечно,
Ответ – впереди.

Уходя, прибери за собой –
Мусор твой никому не нужен.
И здоров ты или недужен,
Всё равно – убери за собой.

Чтоб очиститься от суеты,
Убежать от ненужного хлама,
Чтобы были одежды чисты,
Чтоб душа удостоилась храма.

И пусть это не нужно друзьям,
А врагов это не успокоит,
Но зато успокоишься сам
И узнаешь блаженство такое,

От которого был ты далёк
В твои давние, грешные годы.
…
Ах, зажечь бы вновь тот огонёк,
Поглядеться в уплывшие воды!

Читаю Рубцова и плачу,
И жалко его до слёз,
И я своих слёз не прячу
В жестокий крещенский мороз.

Он сам предсказал свою гибель
И дату её угадал,
Когда он губами сухими
Те несколько строк прошептал.

Ведь в нашем жилище убогом,
Залитом дешёвым вином,
Поэт тем и радостен Богу,
Что не помещается в нём.

Шпилей несгораемые свечки,
Свежий ветер холодит виски,
Побежали белые овечки
По измятым простыням реки.

Холодок шершавого гранита,
Оторопь покинутых дворцов
И звонки трамваев деловитых
По телам натруженных мостов.

Это то, что в памяти непрочной
Долговечнее других примет
Ощущает старый полуночник
В череде давно прожитых лет.

То, чем душу он свою врачует.
Ведь когда он сам расплаты ждёт,
Душу ту обнимет, поцелует
Жемчугом облитый небосвод.

Я знал, что искал, и не знал, что искал,
Итог, как ты знаешь, один.
Нас тычет носом в начало начал
Усталое время седин.

И вот закольцован пройденный путь,
И нет другого пути.
А время? Оно не щадит ничуть
И не говорит: «Прости!»

Выход. Он там же, поди, где вход.
Вагоны летят по кольцу.
И в книжки глядит равнодушный народ,
И слёзы текут по лицу.

Ведь изящней колокольни, чем у Крюкова канала,
Я нигде и не увидел, хоть объездил много стран.
Величаво и спокойно в зеркала воды глядится,
Звон её неторопливый льётся плавно сквозь туман.

У Никольского собора пахнет дальними морями,
В облаках над ним витают души скорбных моряков.
Мы помолимся неслышно и прохладными руками
Свечки жёлтые затеплим у знакомых образов.

И, дойдя потом неспешно до шершавого гранита,
Вдоль канала, вдоль канала мы пройдём – рука в руке.
Потому что наша память серым жемчугом разлита
Здесь, и только. Здесь – и только. И пульсирует в виске.

Я хотел написать о Мойке,
Что вначале звалася Мьёю,
Про рассветный туман нестойкий,
Про дворцы над её водою.

И так плавны её изгибы,
И мосты её так красивы,
Что улыбка тревожит губы
При знакомстве неторопливом.

Инженерный угрюмый замок,
Летний сад и его богини,