Михаил Кукулевич - Просто жизнь. Стихи. Воспоминания

Но и это всё проходит,
Всё по кругу, так, как прежде…
Вон зимует пароходик,
Значит, место есть надежде!

Нежные струны моей души,
Грубые струны тела.
Воспоминаньями сон прошит,
Как в синема чёрно-белом.

Сон запомнить – нелёгкий труд,
Не запомнить – удача.
Чайки стремительные орут,
Целей своих не пряча.

И прятать нечего: быстрая кровь
Требует быстрой пищи.
Голод не тётка и не свекровь –
Лёгких путей не ищет.

Чёрную воду укрыл туман,
Волны молчат, не спорят.
На днище ракушки из дальних стран
Сказки плетут о море.

Холодный ветер. Клёны облетают.
Упавший жёлудь под ногой трещит.
И время тает, тает, тает, тает,
И сердце тихо с Богом говорит.

День прошёл – и ничего, ни строки, ни мысли.
Тучи серой пеленой надо мной повисли,
На деревьях снег лежит белой пеленою,
Вертолётик верещит в небе надо мною.

Что он видит с высоты, лётчик неленивый?
И куда он держит курс свой неторопливый?
Но он всё-таки летит, значит, занят делом
И, наверно, не грустит и доволен в целом

Своей долей и судьбой, правильной машиной,
Тем, что скоро прилетит и обнимет сына.
И неведомо ему странное занятье –
Мучиться от немоты подлого заклятья.

Чертополох намок, стоит и смотрит хмуро,
Весь почернел, вот-вот уйдёт под снег…
Из пальцев трёх сложи брутальную фигуру
И покажи судьбе, упрямый человек.

А она тебя так и этак,
А она тебя в хвост и гриву,
Беспрерывно, неторопливо,
От заката и до рассвета:
«Ты и мал-де, и духом плох,
Как намокший чертополох».

Глянешь ты слегка свысока,
Тронешь лоб в районе виска
И ответишь ей: «Ты права,
Но позволь досказать слова,
Не наказывай немотой,
Лучше просто рядом постой!»

Это мир сошёл с ума
Или я не догоняю?
Лето, осень и зима…
Всё как надо? Я не знаю.

Если не смотреть ТВ,
Если радио не слушать,
Будет ясно в голове
И в душе как будто в душе.

Ну а если посмотреть
И потом ещё послушать,
То захочешь помереть,
Не захочешь пить и кушать.

А захочешь стать, прости,
Незаметнее букашки,
Чтоб на кладбище ползти
В усмирительной рубашке.

Конечно, печально, конечно, невесело,
Но так ведь природе и было наказано,
Чтоб осени поздней дорожное месиво
Вело нас туда, где давно всё доказано,
Где смолкли вопросы и странен ответ,
Где больше не греет нас солнечный свет.

Но всё же, по счастью, мы часа не знаем
И вместе с листвою желтеем, летаем,
Красуемся, прежде чем в землю упасть,
И вечности нас не пугает напасть.
Мы даже надеемся: наша душа
И в ней будет радостна и хороша.

И, взглядом следя отлетающих птиц,
Мы падаем, падаем, падаем ниц.

Зеленеет листва из последних октябрьских сил,
И гобои ветров затевают унылые песни,
Опустили дожди мириады серебряных лестниц
На пустые поля. Ничего у небес не проси.

Ничего не проси и не бойся. Придут и дадут.
И отнимут потом, потому что, по счастью, не вечно
Ничего на земле. Время нужное парки соткут,
Ведь всё раньше ложится нам вечер на утлые плечи.

Всё длиннее становится ночь. Не геройствуй, смирись.
Приготовься терпеть, ведь в терпении больше отваги.
Настороженным сердцем к осенней земле прикоснись…
Вот и снег, наконец! Тот, который надёжней бумаги.

Вот выпал первый снег и смотрит удивлённо,
Как смотрит человек, в иной попавший мир.
Ведь он впервые здесь, среди берёз и клёнов,
И будто бы не зван на этот странный пир.

Нет, нет, конечно зван! Лети сюда скорее!
Опавшую листву слегка припороши,
Припороши собой пустынную аллею
И осени приказ о сдаче подпиши.

Как нынче воздух чист, благодаренье Богу,
Как будто в мире нет непоправимых бед!
Я в руки палку взял и вышел на дорогу,
Оставив на тебе неловкий первый след.