Перец Маркиш - Из Еврейской Поэзии XX Века

Глазами лучистой любви я
Миры обновленные вижу
Сквозь дымные дали.

Поведай мне, мой друг,
Нежнейшая средь женщин,
Отрада так пленит,
Иль плен твой так отраден?
К рассвету иль закату твой сад росой увенчан?
В нем день заночевал,
Иль ночь осталась на день?

Поведай мне, мой друг,
Нежнейшая средь женщин,
Где отыщу страну, край этих шей лебяжьих?
Молю тебя, доверь, кому тот край завещан?
Куда направлюсь я искать его, куда же?..

Так не стыдись, мой друг,
Нежнейшая средь женщин,
Коль нет земли такой,
Прошу тебя одну,
Позволь, на этой шее
Я буду безутешен,
Позволь на этой шее
Оплакать ту страну.

Предметы виснут и парят
По одиночке, массой, в ряд…
Их набегающее море —
Цветная пена мелочей
В моем расширившемся взоре
Играет блестками лучей.
Волною собственной воздеты,
Переливаются предметы…
Кружится роем танцовщиц
Поток трепещущих вещиц…
Предметов радужная пена!
С утра мой взор у них в плену.
В их кружевную глубину
Бросаю сеть и постепенно
Мысль завершенную тяну.
Тащу из моря безделушек,
Мерцаний, граней, завитушек
Мысль завершенную одну,
Чтоб ей, родясь в их пестрой гуще,
Уловом радовать меня,
В сетях сознанья сохраня
Все то, что нежно, зыбко, суще…

Я отпуск взял для творческих минут,
Когда покой готов включиться в труд…
Река Ирпень, лучистые опушки,
Лесных тропинок сбивчивая вязь…
И если верить голосу кукушки,
Здесь долголетье дарят не скупясь…

Простерлась даль зеленым полукругом,
Среди цветов гуденье ос над лугом…
Ах, разве от того, что минул год,
И мир — другой, и ты уже не тот?..

Я увидал, что постарел лицом…
И липа умирает над крыльцом…
И силы разрушенья непреклонны,
Но возле стен, где властвуют они,
Ликует жизнь, а сколько там, взгляни,
Деревьев старых бодро держат кроны!..

Нет, нет! Лишь в изменении сполна
Мне радость постоянства вручена!

С добрым утром! И в ответ
Восклицанья слышу те же.
Снова делает рассвет
Ясной голову и свежей.

И веселая трава
Холодком приятна коже,
И роса и синева
Поступь делают моложе.

И кукушка, словно дар,
Обещает долголетье —
Ты еще совсем не стар,
Будешь долго жить на свете!..

Не допусти,
Отмеряющий дни,
Чтобы напрасными
Были они.
Я не прошу
Избавленья от бед,
Платы за скорбь
И продления лет.
Лишь об одном
Я сейчас бы просил:
В вихре игры
Сокрушительных сил
Проблеску цели
Позволь промелькнуть,
Черточке смысла,
Намеку на путь.

Я от страданий взор не прячу
И дней безоблачных не жду.
Ты свет дарил мне и удачу
И с ними новую беду.
И время пенилось кроваво,
И злоба целила в меня,
Но лучшим золотом для сплава
Я наполнял горнило дня…
Среди дымящихся развалин,
Встречая пламя новых гроз,
Я, обескровлен и печален,
Надежду прежнюю пронес.
В года отчаянья и муки,
Средь бурь и в горестной тиши
Я не сложил бессильно руки,
Не предал собственной души.
О Ты, в меня вдохнувший разум,
Передо мной разверзни тьму,
Чтоб хаос, высвеченный разом,
Дал путь единству моему!

Кратчайший миг не канет в бездну,
И умерев, я не исчезну,
Поскольку нет небытия.

Навеки воткан в круговерть
Земных надежд, любви и боли
Причастный той творящей воле,
Что воскрешает через смерть.

Гора горе взбирается на спину,
Спуская сверху день паломникам и нищим,
Дороге, что ведет меня в долину
К арабским лавкам и простым жилищам.

О солнечные призраки! Куда-то
Дорога скрылась и неразличима…
Ночами в вашу гавань, скалы Цфата,
Приходит ветер из Ерусалима.

Лазурна грусть. Глазами даль окинув,
Вверяюсь дню. Вдвоем по изумрудным склонам,
Не мешкая, уверенно ступаем,

Примкнув к повозкам диких бедуинов,
К верблюдам опечаленно-влюбленным,
Шагающим к тебе, Ерушолаим!..