Перец Маркиш: Баллада о двадцати восьми

Перец Маркиш

Баллада о двадцати восьми

Перевод с еврейского (идиша)

Д. Бродского (1--4) и Р. Морана (5--7)

1

Над сумрачным Волоколамским шоссе

Раскинулся дуб в богатырской красе,

К нему прилетает с безвестных полян

Блуждающий ветер. Он ищет курган,

Он ищет клочок опаленной земли,

Где бились гвардейцы и где полегли.

Кто место укажет? Кто тут на часах?

Кто скажет, где славой увенчанный прах?

Безмолвье заглохших боев на бугре...

В шинели тугой, как в дубовой коре,

Уставясь на запад, где огненный вал,

Из гроба на вахту встает генерал.

О, ветер залетный, скиталец полей,

Здесь родины слава -- склонись перед ней.

Лежат здесь герои в обнимку с землей,

Но это все прежний рубеж боевой.

Величьем приказа в просторах горя,

Гвардейцам побудку играет заря.

Здесь все на местах, продолжается бой.

Зарю не затмить пелене дымовой,

Над строем гвардейцев не властна гроза,

Гранитную мощь не проточит слеза, -

Бессмертье, рождаясь в громах грозовых,

Как стяг, осеняет друзей боевых.

Доспехи из меди с дубрав сорвала

Осенняя стынь, их раздев догола,

Чтоб на золотых коромыслах своих

Снегов натаскали для вьюг молодых

И, словно орел над изломами скал,

Бессонный, на запад глядит генерал.

Он видит: в свинцовом морозном дыму

Склонясь треуголкой к коню своему,

Плывет император под вьюгою злой,

Навеки прощаясь с российской землей,

И волоколамским снежком голубым

Поземка следы заметает за ним.

Свивается клубами пушечный дым,

Бегут батальоны под небом седым,

Копыта вминают их в мерзлый песок,

Но топит виденье железный поток

Немецких дивизий... Они наяву -

Трехглавой змеею текут на Москву.

Лежит в изобилье осеннем страна,

Земля свои злаки несет ей сполна:

Деревья несут ей роскошный свой плод,

Оружье для воинов город кует,

И каждая область, любое село

В ней мощных и доблестных множит число.

Они охраняют преддверье Москвы,

Долины, и рощи, и шелест травы.

Вот молния блещет, и рушится гром,

И свищут ветра ошалелым свинцом,

Надвинулись танки на гребень крутой

Упрямой, тяжелой железной грядой.

Орел размышляет ли долго, когда

Приметит змею у родного гнезда?

Сын станет ли мешкать, когда его мать

Голодные волки придут растерзать?

Гвардейцам ли думать о смерти в бою -

Им родина душу вручила свою.

2

Разорванной лошади вздувшийся круп,

Со скрежетом танк наезжает на труп,

Стволы его пушек клыками торчат,

И буквы "Нах Москау" на брюхе рычат.

Он лапами роет рудую листву,

Вынюхивая магистраль на Москву.

Он рушит деревья и землю грызет,

За ним и другой проползает вперед.

Вон целый табун там попер наугад, -

Как дымные факелы, избы горят,

И танки ревут, натыкаясь на рвы:

-- Москва! Где Москва? Далеко ль до Москвы?

Кленовые листья, как смерч золотой,

Кружат по равнине, огнем залитой,

Нагие березы срываются с мест

И мечутся, как привиденья, окрест,

И ветер гудит средь бугров и яруг, -

Не пахнет ли здесь чертовщиной вокруг?

То роща катится в овраг кувырком,

То вдруг погрозится бугор кулаком,

То речка студеною саблей блеснет,

Дорогу, как молния, перечеркнет.

Равнина то вкривь повернется, то вкось,

А может, им сбиться с пути довелось?

"Двухверстку! Скорее! Дорога верна -

Она пролегла до Москвы, как струна".

Сквозь дымы пожаров, сквозь стоны и плач,

И в собственном танке проносится вскачь

Приказ, заключенный в сургучный пакет,

За ним бутафория едет вослед.

Мундиры, шинели по рангам лежат.

"Когда ж долгожданный московский парад?"

"Когда на бортах заблистают кресты?"

И череп, к биноклю прильнув, с высоты

Округу в глазницы вбирает до дна,

Но нет, ниоткуда Москва не видна.

Лишь ветер да вьюга до края земли...

Урочные сроки пришли и прошли...

От злобы уж лопается барабан.

Соскучившись, тянутся в тусклый туман

Тромбоны, висящие вниз головой,

Но ветер вбивает им кляп снеговой.

"Где хриплые марши разбойничьих орд,

Ворвавшихся с воем на площадь Конкорд?

Что медлят секиры в руках палачей,

Казнивших в застенках варшавских ночей?

Где пламя, бурлившее по площадям,

Сжиравшее храмы твои, Роттердам?"

"Ты, череп, видать, заплутал средь дорог,

Могилу ты ищешь? К ней путь недалек!

Тебе ее рыли гвардейским мечом

На Волоколамском шоссе ледяном, -